Федор Раззаков - Пуля для Зои Федоровой, или КГБ снимает кино

27 сентября 1940 года это соглашение было заключено. При подготовке текста Берлин проявил заинтересованность в том, чтобы оно не рассматривалось, как заключенное против СССР. Сам факт заключения соглашения противоречил советско-германскому пакту от 1939 года, так как СССР не вошел в состав договаривавшихся стран. На неоднократные требования советского правительства поверенный в делах Типпельскирх ознакомил Молотова с краткой информацией по пакту. Однако советское правительство это не устраивало. Молотов, ссылаясь на статьи советско-германского пакта „о консультациях“, заявил о необходимости предоставления более полной информации по заключенному соглашению. При этом советский нарком выступил с критикой германской стороны, процитировав статью 4 советско-германского пакта.

Однако с середины лета Германия казалась уже не заинтересованной в сотрудничестве с СССР…».

Все эти события вынуждали советские спецслужбы усилить работу вокруг дипломатических представительств Германии и Великобритании, в том числе и по агентурной линии. Видимо, агент «Зефир» был включен в эту работу и именно поэтому имел не одну, а целую серию конфиденциальных встреч с наркомом Берией. А история про изнасилование родилась уже позже – после ареста и казни всесильного министра в 1953 году. Ведь признаться в том, что ты был агентом, работавшим в тесном контакте с «врагом народа» Берией, было равносильно подписанию себе если не смертного приговора, то выпиской волчьего билета – точно. Вот Зоя Федорова и сочинила эту историю. Чуть позже то же самое сделает и Татьяна Окуневская, которая расскажет в своих мемуарах о том, как ею насильно овладел Берия, заманив в свой особняк. Но обратим внимание на один факт, схожий с историей Зои Федоровой: они обе имели многочисленные связи с иностранцами.

Между тем о том, что у Берии были особо доверенные агенты-женщины, говорят и его родственники. Например, сын Серго заявлял: «Не забывайте, что многие женщины-агенты из отцовского ведомства предпочли признать себя любовницами, чем осведомителями тайной полиции…».

Об этом же и слова жены Берия – Нины Гегечкори: «Лаврентий Павлович во время и после войны возглавлял разведку и контрразведку. У него в подчинении были сотни и тысячи людей. Естественно, среди этого количества были и женщины-агенты. И когда после ареста Берии началась „чистка“ среди его подчиненных, женщины из госбезопасности просто не могли сказать, что они шпионы, информаторы: они назвались его любовницами.

У мужа была отличная память. Все свои служебные дела, новости и тайны он держал в голове. Целыми днями Лаврентий Павлович пропадал на работе. У него просто не было времени на любовниц…».

С последним утверждением согласится трудно. Любовницы у Берии, судя по многим свидетельствам, были. Но некоторые из них и в самом деле могли быть еще и его личными агентами, выполнявшими конфиденциальные поручения шефа советских спецслужб. Судя по всему, к числу последних относился и агент «Зефир». Если встать на эту точку зрения, то тогда предложение о подпольной работе в Москве, сделанное Берией Федоровой, становится понятным и логически обоснованным. Впрочем, об этой истории мы поговорим чуть позже, а пока вернемся на некоторое время назад.

Реконструкция (художественная версия)

Не успела Зоя войти в мосфильмовский павильон, как буквально нос к носу столкнулась с Ильей Траубергом – младшим братом Леонида Трауберга, с которым они были соседями по ленинградскому дому на Малой Посадской. Несмотря на то, что Илья вот уже полтора года работал на «Мосфильме», возглавляя здешний сценарный отдел, она ни разу с ним здесь не виделась. Не ожидала она его увидеть и сегодня, поскольку шла на съемку фильма, который снимал Миша Добсон – ее хороший знакомый по «Ленфильму», с которым она работала в «Больших крыльях». А оказалось, что сегодняшний фильм он снимает не один, а на пару с Траубергом.

Это была не совсем обычная лента, а фильм-концерт. Он и назывался соответственно – «Концерт-вальс» – и состоял из номеров, в которых выступали артисты разных жанров. А поскольку среди них были и выдающиеся, вроде певца Ивана Козловского, скрипача Давида Ойстраха и балерин Большого театра Марины Давыдовой, любимицы самого Сталина, и Ольги Лепешинской, то ажиотаж вокруг съемок вышел нешуточный – на них сбежались многие мосфильмовцы. Если было бы можно, то сбежалась бы и вся студия, но поскольку время было самое что ни на есть рабочее, рисковать никто не стал.