Федор Раззаков - Пуля для Зои Федоровой, или КГБ снимает кино

Отметим следующий факт: Виктория развелась со своим вторым мужем Сергеем Благоволиным в 1972 году, и практически сразу после этого на ее горизонте возник Ежов (он сам подошел к ней на одной из светских тусовок на квартире у одной актрисы). А спустя короткое время в СССР приехала Ирина Керк. Учитывая, что диссидентская среда была буквально унавожена агентами КГБ, легко предположить, что все эти событий не были случайными, а являлись операцией Лубянки по возобновлению отношений между Керк и Федоровыми. Только теперь, в отличие от ситуации 1962 года, чекисты были заинтересованы в том, чтобы эта связь не прервалась. Ведь у руля Лубянки стоял уже другой человек (в 1967 году Владимира Семичастного сменил Юрий Андропов) и КГБ начал активно «окучивать» международное направление и особенно – американское. Кто-то напомнит: дескать, время тогда наступило такое – разрядка, когда начался новый диалог между СССР и США. Результатом этого стало то, что в мае 1972 года Советский Союз впервые посетил президент США Ричард Никсон, а в июне следующего года уже и советский генсек Леонид Брежнев отправился с официальным визитом в Америку.

Однако разрядка разрядкой, но войну спецслужб никто не отменял. Поэтому на официальном уровне шло активное сближение двух сверхдержав, а на негласном направлении КГБ и ЦРУ продолжали свою борьбу друг с другом, пользуясь, кстати, этим самым сближением для маскировки своей деятельности.

Впрочем, КГБ работал не только на американском направлении. Например в том же 1973 году «выездным» стал Владимир Высоцкий – человек, который, будучи женатым на иностранке (на французской киноактрисе Марине Влади – кстати, члене Французской компартии), целых пять (!) лет ждал момента, когда ему разрешат выезжать за рубеж к его законной супруге. В апреле 73-го он этого дождался (в том же апреле, кстати, Юрий Андропов стал членом Политбюро – впервые после Берии, то есть ровно через двадцать лет). И в том же году свой путь к статусу «выездной» начала и Виктория Федорова.

А началось все в начале сентября 1973 года, когда Керк написала письмо Тейту с описанием ее недавней встречи с Федоровыми. В ответ Тейт, который недавно перенес операцию на сердце, написал ответное письмо для Зои и Виктории, надеясь, что Керк его им передаст. Так и вышло, хотя Ирина сделала это не лично, а через все тех же диссидентов, среди которых нашлись люди, согласившиеся стать ее «почтальонами». Одним из таких деятелей стал видный диссидент Михаил Агурский. Кстати, весьма примечательная личность.

Он родился в 1933 году в Москве, в семье известного революционера, историка и партийного деятеля Самуила (Шмуэля) Хаимовича Агурского (1884–1947). Там же окончил школу в 1950 году. А пять лет спустя женился на Вере Федоровне Кондратьевой. Получил высшее техническое образование. В начале 1960-х работал в ЭНИМСе – экспериментальном научно-исследовательском институте металлорежущих станков. В мае 19б9 года защитил кандидатскую диссертацию в области кибернетики. Причем получив техническое образование, Агурский не стал узким техническим специалистом и уже в конце 1950-х годов оказался в рядах московского андеграунда, в числе инициаторов создания молодежного поэтического клуба «Факел», и стал его председателем. А весь тогдашний советский андеграунд находился под колпаком КГБ. Так что Агурского там, судя по всему, хорошо знали. А уж когда Михаил в середине шестидесятых познакомился со священником Александром Менем и стал вхож в среду инакомыслящих диссидентов, сионистов и священников православной церкви, тут уж КГБ просто обязан был обратить на него еще более пристальное внимание.

В 1971 году Агурский подал документы на выезд в Израиль, но ему в этом было отказано, поскольку он был носителем секретов – трудился на режимном предприятии. В итоге Агурский еще теснее сближается с диссидентами и в 1972 году участвует в антипалестинской манифестации у ливанского посольства в Москве, в результате которой все манифестанты были задержаны. Вместе с Агурским был задержан также академик Андрей Сахаров, после чего (!) и началось их тесное знакомство. Причем самое интересное, это диссидентсво Агурского властями воспринимается вполне благожелательно. Читаем в Википедии:

«…Как явствует из воспоминаний самого Агурского, власти не применяли к нему никаких насильственных мер, если не считать прослушивания телефонных разговоров. Михаил Самуилович свободно перемещался по стране, публиковал свои работы за рубежом и в самиздате, имел возможность легального заработка, в том числе со своих патентованных изобретений, выступал с лекциями, сотрудничал с Московской Патриархией, встречался с участниками сионистского и диссидентского движений. Власть избегала открытых репрессивных мер, как в случае с Жоресом Медведевым, и надеялась на ненасильственное разрешение конфликта…».