Юрий Тюрин - Феномен Юрия Арабова (сборник)

Вспомнить такую мелочь можно потому, что при публикации «Биг-бита» в журнале «Знамя», который всегда привечал поэта Арабова, была произведена существенная правка, что привело Юрия Николаевича в законное раздражение (2003, № 7).

15 мая 2003 года «Андреевский флаг» подписал «Биг-бит» в печать. В книгу Юрий Николаевич включил еще повесть «Времена года» и киноповести «Ужас, который всегда с тобой» и «Мистерия Горы».

«Биг-бит» во многом автобиографическое произведение. Герой романа – подросток Фет, Федор. Арабов наделяет подростка цепкой памятью, которая позволяет ему (и всему повествованию) рассказывать о жизни героя с самых юных лет. Перед нашими глазами возникает северная окраина Москвы конца 50-х – начала 60-х годов, еще чистая Яуза, работяга окружная железная дорога, серые домишки и бараки с грязными от шлака дворами. Еще живы частные садики и огородики, и полупьяный отчим Фета носит старомодные сатиновые трусы.

Фет с матерью и отчимом жили в пятиметровой комнате двухэтажного барака на 4-м Сельскохозяйственном проезде. Деталь автобиографическая. Арабов рос в недостойной бедности. Лучшим лакомством для него была жареная картошка.

Картины беспросветной бедности на всю жизнь врезались в сознание Арабова. Он воспроизведет их в повести «Времена года», сценариях «Одинокий голос человека», «Дни затмения», «Круг второй», «Камень». Картины эти наполнены безысходностью, неизбывной тоской, душевной маетой персонажей. Нищий быт как бытие угнетает человека.

Бегство от постылой действительности Фет осуществляет с помощью гитары. В момент действия подростку четырнадцать лет. Он – лидер. Вместе со знакомыми ребятами Фет создает что-то вроде рок-группы и лабает в местном клубе. Кумир группы – битлы, а для Фета особый культ – Джон Леннон.

Автобиографичность романа вдвойне любопытна тем, что Арабов искренне, чересчур откровенно вспоминает импульсивные, непритязательные попытки вырваться из круга первого, вдохнуть глоток свободы. Выразителем, символом человеческой свободы были для самого Арабова «Биттлз». Ливерпульские «жуки» – Джон Леннон, Пол Маккартни, Джордж Харрисон и Ринго Стар представлялись московскому юноше Юре людьми освобожденного духа, добрыми повелителями всех землян, сочинившими музыку глобального звучания. Фраза из романа: «Битлы, по-моему, помешали третьей мировой войне» стала неким клеймом на Арабове. Не один журналист, бравший интервью у Юрия Николаевича, делал вид, что изумлен этим мнением Арабова.

В духе постмодернистской эстетики писатель включает в конструкцию романа самостоятельную главку с ехидным названием «На Малой Земле». Утренний доклад Председателя КГБ Андропова Генсеку Брежневу. Хитрый лис Андропов осторожно информирует ослабевшего на голову Леонида Ильича о плане вторжения войск Варшавского договора в Чехословакию, с чем Генсек молча согласился (Арабов пишет, что Брежнев имел привычку со всем соглашаться, перепроверить такое заключение мы не можем). В уме Юрий Владимирович припоминает своего любимого Пастернака: «Во всем мне хочется дойти до самой сути – /В работе, в поисках пути, сердечной смуте». «А вот хочется ли дойти Ге неральному секретарю, – думает дальше Андропов. – И куда ему хочется дойти?» В ходе уморительной по юмору беседы гэбист вдруг задает генсеку вопрос на засыпку: «Вам известно, какую музыку вражеские экстремисты заводят нашим войскам?» – «Какую?» – «Ливерпульских жучков. Выносят на площадь перед танками магнитофоны и включают их на полную мощность». – «И как реагируют танкисты?» – «Один экипаж после этого отказался выполнить боевое задание!»

– Я наведу справки у Александры, – пробормотал Леонид Ильич.

– И что же вам рассказала товарищ Пахмутова? – навел Андропов на всплывшую, как труп, тему.

– Я спросил ее, что это за битлзы. А она говорит: «У них очень спортивная музыка!..»

– Наши информаторы сообщают, что во Вьетнаме одна и та же музыка звучит по обе стороны фронта.

– Ну и пусть, – сказал Генсек решительно. – Пусть играют. Они что, из разведки?

– У нас нет таких сведений.

– Берите битлзов.

– Хорошо.

– В печати… Осветите их прогрессивную роль. В деле разложения. Ну и реакционные стороны таланта… Тоже осветите.

– Ну. Печать… Это не по нашему ведомству, – мягко не согласился с Генсеком Юрий Владимирович.

В стиле той же постмодернистской эстетики Арабов мельком вспоминает (что совершенно необязательно) фигуры других политических лидеров и функционеров. Ленин, Крупская и Сталин помянуты совершенно в духе «Тельца», а Хрущев в духе романа и сценария «Чудо» (тогда еще не написанных). Арабов давно и навсегда разочаровался в коммунистической перестройке России (СССР тоже), так что политических авторитетов из компартии для него не существует. «Биг-бит» только лишний раз подтвердил позицию художника.