Александр Толкачёв - 17 писем А. Толкачёва к студентам

Если вам придётся делать декорацию советской квартиры 80–90-х годов, хозяева которой имеют «среднеинтеллигентный» статус, «вышесредний» доход и нужныесвязи, постарайтесь найти и изготовить хотя бы корешки суперобложек того двухсоттомника. Это очень характерно и недорого в изготовлении. Ещё в таких домах непременно были в моде любые подписные издания и полные собрания сочинений (неважно – кого). Корешки изготовить тоже несложно. (Кстати, совет о нужныхсвязях. Старайтесь, по возможности, спекулировать на остатках бескорыстной любви народа к кинематографу – заводите любые нужныедля работы и жизни знакомства. Дружите с хорошими нужнымилюдьми, которых некоторые циники так и называют – нужники).

Ещё вам надо знать, что одним из показателей достатка и благополучия крепкой советской семьи на протяжении нескольких десятилетий была хрустальная и фарфоровая посуда, которую хозяйки держали в своих квартирах на самом виду за стеклянными дверцами сервантов и буфетов и которой эти хозяйки не позволяли пользоваться никому и никогда. Еде-то к середине 60-х все эти «хрусталя» и любовь к ним были всенародно высмеяны и обозваны одним оскорбительным словом – «мещанство». Постепенно с застеклённых и «зазеркаленных» витрин сервантов исчезла не только дорогая во всех смыслах посуда, но и сопутствующие статуэтки и прочие слоники. Теперь на самом видном месте в квартире семьи, не желающей быть «мещанской», красовались книги, которыми, впрочем, тоже, чаще всего, не позволялось никому пользоваться, и уж тем паче – выносить из дому. В иных домах я встречал полушутливые надписи, которые остужали желание гостя попросить у хозяев книжку на время: «Не шарь по полкам жадным взглядом, здесь книги не даются на дом!». Знаете, а по тому времени это было правильно. Я потерял много книг, давая друзьям их почитать. А некоторые из друзей и вовсе не считали зазорным умыкнуть у тебя понравившуюся книгу.

В кабинетах начальников самых разных рангов книги тоже были непременным антуражем и атрибутом. В кабинетах Больших Начальников в застеклённых шкафах обязательно стояли все тома полного собрания сочинений Ленина (а примерно до 55-го года – и Сталина) и Большой Советской Энциклопедии. Остальная литература – по усмотрению хозяина кабинета и профилю его работы. Некоторые начальники скромно напоминали, что они – люди интеллигентные, выставляя напоказ подписные издания, например, Пушкина, но не Достоевского. А в кабинете начальника Бутырского СИЗО в 1975-м я видел, кроме «непременного набора» книг, ещё и все тома прекрасно сохранившейся антикварнойэнциклопедии Брокгауза и Ефрона, явно попавшей туда не по разнарядке,а, скорее всего, подаренной ему кем-то из подследственных.

Вспомнился анекдот:

Берия приказал повесить в своём кабинете портрет Пушкина, объяснив удивлённым подчинённым:

– Это он первым призвал: « душипрекрасные порывы!».

Пожалуй, стоит рассказать ещё об одном благом эксперименте, затеянном году этак в 1973-м, при помощи которого чиновники страны Советов в очередной раз собирались «убить» двух, а то и больше «зайцев» – утолить духовный голод народонаселения и одновременно якобы сохранить миллионы гектаров леса, истребляемого для производства бумаги, используемой, в частности, и в книгопечатании. Придумка была, как всегда, гениальной: гражданин сдаёт в приёмный пункт 20 кг макулатуры, а взамен получает талон, который даёт ему право приобрести хорошую книгу, изданную специально для поощрения интеллектуальных сборщиков макулатуры. Духовной жаждою томимый народ кинулся собирать макулатуру. Началась буквально всеобщая охота за бумагой и её производными. В азарте охоты обычно добропорядочные и законопослушные граждане часто преступали законы морального и уголовного кодексов. Очистив свои чуланы и антресоли от старых газет, журналов, растрёпанных детских книжек и писем друзей, солидные люди стали воровать с работы любые бумаги, бродить по задворкам магазинов в поисках бесхозной картонной тары и беззастенчиво рыться в мусорных контейнерах. Наши люди перестали выбрасывать пустые пачки-коробки из-под тортов и пельменей, стирального порошка и сигарет… Некоторые из моих знакомых буквально свихнулись: они утрамбовывали в бумажные мешки всё бумажное – от конфетных фантиков до специально сохранённых троллейбусных билетиков. Они обзавелись безменами и периодически взвешивали эти мешки. И это были люди, квартиры которых были битком набиты самыми разными, нужными им книгами! Они обвиняли меня, долго не поддающегося всеобщему ажиотажу, в нелюбви к деревьям, лесам и Родине. Их, имеющих огромные домашние библиотеки, судя по всему больше интересовало участие во всеобщем полезном мероприятии, чем книга, которую они смогут купить за эти проклятые 20 кг… А самой первой книгой, я бы сказал – Книгой с большой буквы – обещали выпустить замечательную и совершенно необходимую в домашней библиотеке, можно сказать, настольную книгу, без чтения которой советскому человеку очень скоро наступит хана – «Королеву Марго» Александра Дюма.