Александр Токарев - Искусство правды

Пожалуй, нет в русской литературе столь многострадального персонажа как Шариков. Талантливая, без сомнения, книга Булгакова, давно уже стала объектом всевозможных манипуляций общественным сознанием.

Фильм Владимира Бортко, прогремевший в конце 80-х на советском телеэкране, сыграл не менее, а может, и более деструктивную роль. За всё это время, пожалуй, только ленивый не пнул в живот несчастного человека-пса. И почти никто не выступил в защиту этого трагического образа. За редким исключением, быть может. Ну, Виктор Анпилов, затюканный со всех сторон сравнениями с булгаковским героем, осмелился открыто заявить о своей симпатии к Полиграфу Полиграфовичу. Ну, Эдуард Лимонов назвал «Собачье сердце» гнусной антипролетарской пародией. Вот и всё.

Критикующая Шарикова публика, надо сказать, весьма разношерстная: от либералов до суперпатриотов, от интеллигентствующих витий до подсобных рабочих. Всем им почему-то захотелось противопоставить себя этому герою. Полагаю, что образ Шарикова позволяет любому ничтожеству и любой посредственности возвыситься в собственных глазах. Но это всего лишь иллюзия, притом, иллюзия весьма вредная.

Глашатаи перестройки из кожи вон лезли, когда пытались шельмовать русский народ и русскую историю. А тут и повод подходящий нашелся. И стали мы с вами с их легкой руки нацией шариковых. Двадцать с лишним лет уже прошло, многое было переосмыслено, многое отвергнуто, но продолжаются иронические замечания, а то и презрительные выпады против замученного изуверами литературного персонажа.

Любимым приемом всех и всяческих манипуляторов стало противопоставление Шарикова его создателю – профессору Преображенскому. Набило оскомину упоминаемое к месту и не к месту крылатое выражение: «Взять всё и поделить». В 2003 году партия Союз правых сил вышла на выборы с лозунгом: «Мы хотим не отнять и поделить, а работать зарабатывать». И с треском провалилась. В разоренной, нищей, раздираемой социальными противоречиями стране, пожалуй, только невменяемый политик мог взять на вооружение подобное идеологическое убожество.

Политический фантом Жириновский во время предвыборных дебатов 2008 года бросает в лицо Зюганову: «Вы из партии шариковых, вы хотите взять всё и поделить. А мы вот из партии профессоров преображенских».

Хватит издеваться и ёрничать! Думаю, что пришло время выступить в защиту Шарикова. Прежде всего, следует сказать о том, что само противопоставление профессора Преображенского и Шарикова по меньшей мере некорректно. Куда более уместно было бы сравнивать Преображенского со Швондером. Но этого почему-то не происходит. И неясно, по какой причине. Может, национальность последнего смущает? Поневоле начнёшь верить в существование еврейского заговора. Хотя мне кажется, что причина в другом. Неприязнь к Шарикову со стороны интеллигенции – это показатель непонимания и презрения по отношению к собственному народу. И здесь есть о чём задуматься.

Строго говоря, Шариков не является личностью. Шариков – это жертва биологического эксперимента, проведенного изувером-профессором, не сумевшим предвидеть последствий своего опасного опыта. И вся ответственность за поступки и высказывания появившегося на свет существа ложится на плечи его создателя. Сравнивать профессора Преображенского с Шариковым также неуместно, как сравнивать доктора Франкенштейна с тем монстром, которого он создал из различных частей человеческих трупов. Несчастное чудовище искренне не понимало, кто и зачем создал его на свет, в чём смысл его существования, почему оно обречено на одиночество. А когда разобралось, то жестоко отомстило своему создателю. Читая Мэри Шелли, мы всецело на стороне монстра, у которого даже нет имени. Мы сочувствуем и сострадаем ему. Осуждаем жестокого ученого. Почему же, наблюдая первые жизненные шаги нового существа, созданного Преображенским, мы не испытываем подобных чувств в отношении профессора? Ведь Преображенский и есть красный Франкенштейн, под водочку с селедочкой критикующий советскую власть, но неплохо существующий за ее счет, как справедливо заметил писатель Олег Шишкин.

Мировосприятие Шарикова – по-детски наивное. У него не сформированы четкие представления о добре и зле, о допустимом и запретном, о нравственном и безнравственном. Отсюда все его глупости и гнусности. Шариков видит мир таким, какой он есть: где-то прекрасным, где-то безобразным. Его понимание справедливости и выражено формулой: «Взять всё и поделить!» Это понимание утопическое, но честное. Шариков действительно не может понять, почему в обстановке разрухи и нищеты, когда народ терпит тяготы и лишения, один человек живёт в семи комнатах! И наплевать ему, Шарикову, что человек этот – профессор. Пусть даже, Господь Бог, в которого он не верит. Несправедливость налицо, и он не может с ней смириться.