Сергей Глазков - Сильнее любви. Гогланд

Начальник порта удивленно смотрит на Никифорова.

– Всего один небольшой ящик, – добавляет Никифоров.

– Не золото, а ведомости? – Задает вопрос начальник порта.

– Да.

– Что ценного в этих ведомостях?

– В них фамилии всего личного состава фронта. Всех солдат и офицеров. Их подписи и номера их удостоверений.

Начальник порта поднимается, понимая какую информацию, содержат простые бухгалтерские документы для противника.

– Где эти ведомости?

– В машине. Я сейчас принесу.

– Не надо.

Начальник порта садится за стол и пишет записку. Поднимается и протягивает записку Никифорову.

– Под погрузкой стоит рыболовецкий катер. Передадите записку капитану Жирову. Он вас заберет.

Никифоров прячет записку в карман.

– Спасибо.

– А вот охраной обеспечить не могу.

Со стула у стены поднимается мужчина.

– Разрешите, товарищ капитан 2-го ранга?

Начальник порта и Никифоров поворачиваются на голос. Мужчина подходит к ним.

– Я могу заняться охраной.

Начальник порта на мгновение задумывается, затем расплывается в добродушной улыбке и поворачивается к Никифорову.

– Вот… лучшей кандидатуры сейчас не найти. Это сотрудник военной прокуратуры…

– Рогов.

– Да-да, Рогов, а это… – Он поворачивается к женщине.

Та поднимается со стула.

– Товарищ Рогов сам всё вам расскажет. Счастливой дороги.

Из брезентовой палатки, в которой немецкое командование устроило полевой штаб, выходят руководитель восточного отделения АБВЕРа полковник Бауэр и командир отряда десантников майор Майер. С двух сторон выхода стоят вооруженные солдаты. Кроме них из палатки выходят еще несколько офицеров. Они прощаются и расходятся в разные стороны.

– Командующий нервничает, – говорит Бауэр.

– Я бы тоже нервничал, – соглашается Майер.

– Эти русские умеют ломать планы.

– Генерал делает всё, чтобы корабли Балтийского флота не вырвались из Таллина.

Они проходят по дорожке, обходя огромные лужи, уже покрытые тонким слоем льда. Бауэр поскальзывается и вступает ногой в грязь.

– Черт!

Бауэр, продолжая слушать Майера, обтирает листьями запачканный грязью сапог.

– Армия уже находится на подступах к городу, скоро сломит сопротивление противника и войдет в Таллин.

Бауэр и Майер подходят к автомобилю и садятся внутрь на заднее сидение.

Бауэр хлопает водителя по плечу.

– Домой.

Шофер кивает и заводит автомобиль.

– Даже если суда выйдут в море, – продолжает Майер, – их будет сопровождать авиация Келлера.

– Да-да, конечно… – кивает Бауэр.

Автомобиль медленно выезжает на дорогу.

– А в Финском заливе их ждет минное заграждение.

– Дорогой мой друг Майер, нельзя недооценивать противника, – произносит Бауэр, – Русские всегда хорошо воевали.

– Полковник, у нас большой перевес в технике, – не сдается Майер.

– Да. Техника – очень хорошо. Но не забывайте, Майер, что русские воюют на своей земле.

– Ну, и что?

Бауэр бросает короткий взгляд на собеседника.

– Когда вы это поймете, тогда выиграете войну…

На массивном деревянном столе – перекидной календарь. На верхнем листке «20 ноября 1941 года». За столом сидит Савелов и рассматривает фотографии убитого капитана Рыбакова, сделанные на месте преступления. За спиной рядом с ним стоит полковник Яковлев. В руках держит папку, из которой вынимает документы и раскладывает их на столе перед Савеловым.

– Погибший – капитан Рыбаков, – комментирует Яковлев, – Руководитель группы инженеров, которые разрабатывают систему защиты внешних островов Финского залива: Малого и Большого Тютерса, Родшера, Мощного, Сескар и Кронштадта…

Савелов откладывает в сторону фотографии, снимает очки и кладет их в футляр, который определяет между перекидным календарем и чернильницей.

– Думаешь, их интересовала его работа?

– Уверен.

– Тогда зачем они его убили? У живого они могли бы узнать всё.

– Пропал его кожаный портфель с документами.

– Откуда ты это знаешь?

– Водитель сказал, что капитан Рыбаков был с портфелем.

Савелов хмыкает.

– О документах водитель тоже рассказал?

– Нет, – отвечает Яковлев.

– Тогда откуда ты знаешь о документах?

– Рыбаков должен был завтра с утра отправиться на остров Гогланд для укрепления оборонительных сооружений.

– Ну и что?

– Возвращаться в кабинет Рыбаков утром не планировал…