Сергей Капков - В гостях у сказки Александра Роу

К сожалению, подробно рассказать обо всех жемчужинах Александра Роу сегодня уже невозможно. Многих актеров давно нет, и некому поделиться воспоминаниями о них. Но все же кого-то мне посчастливилось застать, об иных рассказали близкие и друзья. Надеюсь, узнать их истории читателям будет так же интересно, как когда-то – мне.

Его приглашали жить и работать в Голливуде, обещали виллу и личного шофера, но Георгий Милляр ко всему относился с иронией и ничего в своей жизни менять не собирался. Здесь его знали и любили все. Его имя прочно связано с таким фольклорным персонажем как Баба Яга, которая благодаря уникальному таланту актера приобрела человеческий вид и стала весьма миловидной старушкой. А еще Георгий Милляр оставил после себя замечательную Азбуку, цитаты из которой ушли в народ и стали «крылатыми».

Георгий Милляр родился 7 ноября 1903 года в Москве. Его отец французский инженер Франц Карлович де Мильё к тому моменту уже прочно обосновался в России и работал на железной дороге. Здесь он женился на Елизавете Алексеевне Журавлевой, дочери богатейшего русского золотопромышленника. Семья Милляров жила хорошо, единственный сын воспитывался среди бонн и гувернанток, обучался языкам, музыке и живописи. У семьи была роскошная квартира в центре Москвы и дача в Геленджике. В 1906 году Франц Карлович, не дожив до революции, умер от болезни на ялтинском курорте. Отца Милляр не помнил, но ежегодно навещал его могилу в Ялте.

С малых лет Юра тянулся к лицедейству. Его первые выступления разыгрывались под большим столом в уютной гостиной. Затем он вышел на более удобную «сценическую площадку» – террасу роскошной подмосковной дачи. В семь лет он раскрасил лицо химическим карандашом и заявил родственникам, что хочет быть похожим на Мефистофеля из «Фауста». Но, к разочарованию будущего артиста, никто не испугался, а, наоборот – на лицах родных появились улыбки.

Рос Юра в атмосфере страстной любви к искусству. Он слышал Шаляпина, Нежданову, Собинова, видел на сцене великих мастеров театра. Когда в Москве начались предреволюционные волнения, мама отправила Юру к деду в Геленджик. Там он задержался на целых пять лет. Закончив школу, устроился бутафором в местный театр. Там же состоялся его творческий дебют как актера: кого-то необходимо было срочно заменить, и на сцену вытолкнули Милляра (он к тому моменту уже сменил фамилию). Неожиданно для всех юный бутафор справился с ролью великолепно, и постепенно его стали вводить в старые спектакли и занимать в новых.

В 1924 году Георгий Милляр возвратился в Москву и сразу же отправился поступать в актерскую школу при Московском театре Революции – так называемую «школу юниоров». Преподаватели с настороженностью всматривались в худощавого юношу с ужасной дикцией и довольно своеобразной внешностью. Позже Милляр напишет: «По своим психофизическим данным я был тяжелым учеником, и многие преподаватели бросили бы меня, если бы не чувство профессиональной любознательности… Консилиум педагогов долго не мог предрешить исхода ни за, ни против, и поэтому меня не выгоняли…»

Прошли годы, и Георгий Милляр стал известен в театральных кругах Москвы как блистательный характерный артист, партнер таких мастеров, как Соломон Михоэлс, Мария Бабанова, Сергей Мартинсон, Максим Штраух, Михаил Астангов.

Несмотря на прочное положение в театре, Милляр все больше поглядывал в сторону «мигающего синема». Кино он любил с детства, без конца бегал в кинотеатр «Художественный». Поэтому, когда перед ним встал выбор – театр или кино – без колебаний выбрал последнее.

После ряда эпизодов актер получил приглашение сыграть главную роль – царя Гороха в одной из первых советских киносказок «По Щучьему велению». Так произошла знаменательная встреча двух киносказочников Георгия Милляра и Александра Роу. С этой минуты они не расставались никогда. В шестнадцати фильмах Роу Милляр сыграл около тридцати ролей.

Взаимоотношения этих удивительных людей были такими же удивительными. Они понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Никогда не репетировали. Роу ставил задачу и наблюдал со стороны, а Милляр демонстрировал на съемочной площадке то, что напридумывал сам. Он был актером, сочиняющим свой образ, и режиссер ему не мешал. Скорее, наоборот – радовался каким-то удачно найденным ходам. Правда, иногда Милляр чересчур увлекался и мог допустить шалости, непригодные для детского фильма. Тут «Артурыч» был начеку.