Диана Галли - Семь чудес театра оперетты

А я смотрю на сцену полными слёз глазами и не могу оторваться от бинокля. Потому что это не Игорь Балалаев там. Это мой папа…мой молодой папа, в точно таком же костюме коричневом – на курорт, а в рубашке и брюках – по деревне, где родился. Это мой папа – чинит трактор в один приём. Мой папа рассказывает историю на авансцене о точно таком же Вове-блаженном. И неважно, что папа рассказывал мне о дяде Васе из деревни Чанки. Но точно также я плакала ему в ладошку, а он меня потом утешал. И я вижу в игре Балалаева, в интонациях его голоса, в походке – своего папу. Нет, не было в нашей семье никаких Раис и в помине. Но почему этот актёр на сцене – играет моего папу? Я спросила в антракте – мама, кого тебе Вася напоминает? И она ответила: «Деда твоего, моего папу». И мне стало всё понятно.

Вася в исполнении Балалаева – не Александр Михайлов в киноверсии, ничуть. Совпадений – только слова пьесы. Балалаев рисует Васю другими красками. Чистая акварель – его работа, небесная акварель, какой написаны в памяти самые дорогие мгновения. Ни надрыва, ни одного резкого шага, ни одной пронзительной ноты в его игре. И тем ценнее образ, тем полнее и глубже характер. Акварельными слоями, постепенно, слово за словом – и зритель уже не отрывает взгляда от Васи, как от белого голубя в небесах.

Сцены с Надюхой – кто из нас их не знает, таких же точно жен и мужей, живущих по соседству, в доме или панельной многоэтажке. Золотой мужик, не пьёт, работящий, вот только голуби его! Или рыбалка. Или домино. Зла не хватает! А и нет зла никакого ни в жене, ни в муже. Душа в душу – это о них, о Васе и Наде. Душа такая – заполошная. Но уже следующая сцена, проводы. От сердца отрывает мужика, иначе не скажешь. И курорт.

Когда на сцену вкатили ванны, народ в зале уже был готов, «разогрет действием» и воспринимал всё с полунамека. И танго с ваннами, и Раиса Захаровна – это было нечто. Ощущение, что выпал из реальности и упал по ту сторону киноэкрана, как это часто видится во сне. Платье Раисы Захаровны, коктейли, светомузыка, ошалевший Вася. Разрез платья до бедра, ария про «запах твоего парфюма», шикарная женщина! И пропал наш Вася, пропал!

Дуэт Балалаева и Николаевой в сцене обольщения – из разряда «и смех, и грех». Спойлер! Роковая женщина подогрела незадачливого мужчинку, уже маяк горит в полный рост, шаг и в пропасть страстей!!!

– Давай, Вася! – невольно срывается у зрителя. "Щаз!" Булавочка, которой Надюха прикрепила потайной карман, срабатывает, как советский пояс верности! Вася стонет: «Раиса Захаровна, булавочка, я щаз, булавочка у меня тут!» Зрители стонут от смеха, сползают с кресел, овация, занавес! Антракт.

Как Василий покидает Раису Захаровну, как возвращается. Всё написано чистой акварелью, тончайшими кисточками. И доброта, как свойство порядочного человека, сквозит в каждом слове, в каждом шаге бедного Васи. Он чист, даже после случившегося. Как сама Надюха говорит: "Да по пьянке!" Случайно он пошел не той дорогой. Не по умыслу злому, не по злобе. И Вася возвращается, ходит ночью в окошки смотреть. Мыкается, мирится с Надюхой. И расцветает новым цветом их любовь, новыми красками. «В писят лет, ёшкин кот!»

Кончается всё, как и в фильме, проводами сына в армию. И вся деревня подтрунивает над Васей и Надей – по-доброму, потому что зло в этом мире просто невозможно. Невероятно, но факт – зла в спектакле нет. Нет вечного конфликта! А спектакль есть.

Игорь Балалаев поразил меня незадолго до этого спектакля – ролью графа Орлова в одноимённом мюзикле. Но увидеть его вживую, в первый раз и в такой прямо противоположной роли – стало не меньшим потрясением. Диапазон его актерского дара широк. Обладая восхитительным голосом, Игорь Владимирович сыграл роль Васи, где нет ни одной арии в привычном понимании. Песни, что звучат в комедии, иные. Они не требуют голоса, но они невозможны без сердца. И сердце у Балалаева– равноценно его таланту и голосу.

Вынесу отдельной темой: народный артист России Александр Николаевич Маркелов, один из знаковых актеров Театра Оперетты. Дядя Митя.

Накануне ушёл от нас Сергей Юрский, великий актер. Он сыграл дядю Митю в фильме Владимира Меньшова. Представить кого-то в этой роли было невозможно. Но, как и с ролью Раисы Захаровны, никогда я так не ошибалась.

Потому что Александр Николаевич Маркелов создал другого дядю Митю. Пожалуй, его бы я назвала главным героем, двигателем всей пьесы.

Мелкий бог местного разлива в прямом и переносном смысле. Каждый выход, каждое появление на ура. Зритель взгляда от него не отводит, на каждую реплику – реакция, каждая сцена с ним – подарок. Это «цыганочка с выходом», фейерверк на ликёроводочном и Россия в кубе. Дядя Митя ведет спектакль, как дышит, он связующее звено между мирами баб и мужиков. Ему достался лейтмотив всей комедии, волшебная мелодия Андрея Семенова. Слышишь её – и не можешь не улыбнуться. Вспоминаешь о ней – и видишь дядю Митю, достающего чекушку откуда угодно! Оп-ля!