Иосиф Маневич - За экраном

Мое же внимание привлек журнал «Техническая пропаганда» под редакцией Н. Бухарина – «руководящий журнал по вопросам технической пропаганды», как было сказано на его обложке. Бухарин был назначен начальником Центротехпрома Наркомтяжпрома СССР. Он и организовал этот журнал. Имя Бухарина тогда еще было овеяно прежней славой одного из руководителей партии и Коминтерна: Центротехпром и журнал стали для него первой ступенькой на длинной лестнице, ведущей на тот свет. Потребовалось еще четыре года, чтобы он оказался на скамье подсудимых по процессу, носящему его имя. Бухарин был молод, полон сил – ему было всего сорок три года.

Журнал «Техническая пропаганда» выходил раз в две недели и был рассчитан на директоров предприятий, инженеров, заведующих заводскими лабораториями, конструкторов. Он должен был, как тогда говорили, «бороться за техническую культуру» предприятий. Просто тогда ничего не делалось – за все боролись.

Помещалась редакция на Деловом дворе, в здании Наркомтяжпрома на площади Ногина, на четвертом этаже. Мы занимали две комнаты недалеко от кабинета Бухарина.

В этот журнал я тоже попал совершенно случайно. За плечами у меня был уже солидный для моего возраста пятилетний стаж журналиста. Я знал тяжелую промышленность и легкую, извел множество бумаги своими репортерскими заметками, передовыми очерками, обзорами печати, кроме того, я успел побыть ответственным секретарем технического журнала и меня звали работать в газету «За рулем» и журнал «Аэрофлота».

В «Технической пропаганде» ответственным секретарем работал мой товарищ по университету С. Беркович, как мы его звали, Самоша. Он был красив, красноречив, умен, стоял во главе комсомольской оппозиции, был исключен из комсомола за участие в проводах Смилги. (Для нынешнего поколения слово «Смилга» нечто вроде «салаки». Однако в дни внутрипартийной борьбы старого большевика Смилгу знали все: он был одним из ведущих оппозиционеров и одним из первых был выслан из Москвы. Уезжал он по тем либеральным временам без конвоя, с Ярославского вокзала, – куда, не помню. Проводить его пришла большая группа студенческой молодежи, в том числе и Самошка. Проводы были заклеймены как вылазка оппозиции. Всех провожавших исключили из партии и комсомола. Но в университете Беркович остался и окончил его на год раньше меня.)

Самоша рекомендовал меня. Я был представлен Николаю Ивановичу и зачислен зав. информационно-массовым отделом и спецкором журнала. Как и во всех редакциях того времени, нас было всего шестеро. Заместитель Бухарина – Клушина, бывшая жена Куйбышева, хорошо знавшая Бухарина с первых лет революции. Ответственный секретарь – Самоша, в которого, по-моему, Клушина была влюблена. Литературный секретарь, он же и технический, – Сельская – прелестная блондинка с гордой осанкой и приятными манерами. А еще художник Л. Лучинский и курьер тетя Паня. Все мы изображены на сохранившейся у меня фотографии с вывесками, которые висели над нашими столами. Сейчас, вглядываясь в эти лица, я вспоминаю те дни и вижу гораздо больше, чем раньше.

Я понимаю, что был допущен в этот круг только по слову Самоши, заверившего, что я порядочный человек, неспособный на подлость. Принят я был не столько по своим журналистским способностям, сколько по доверию к моим личным качествам.

Помощником Николая Ивановича в ту пору был Сеня Ляндерс – молодой, энергичный, тоже в прошлом комсомольский работник. Он долгие годы работал с Бухариным и перешел вместе с ним в «Известия». Он же несколько позже отговорил меня от того, чтобы вместе с ними переходить в «Известия», – видимо, он уже представлял свое будущее… Наиболее читаемый сегодня писатель Юлиан Семенов – сын Сени Ляндерса и потому Семенов.

Я не буду описывать свою работу, она не представляла большого интереса: часто бывал на заводах, писал почти в каждый номер, как за своей подписью, так и за подписью «Г. Югов» или «Веров». Это были большие статьи, насыщенные техническими терминами, и сейчас я могу только удивляться тому, как я быстро переключался с вопросов химическо-туковой промышленности на измерительную аппаратуру или на проблемы станков Газенклеверов и заводских лабораторий… Видел, слышал и беседовал почти со всеми крупнейшими строителями и директорами заводов: Гугелем, Франкфуртом, Манаенковым, Дыбецом и другими: они строили Магнитку, Кузбасс, горьковский и сталинградский автозаводы. Слышал речи Рудзутака, Пятакова и других соратников Серго Орджоникидзе. Но не об этом я хочу писать. Оставлю несколько штрихов к портрету Бухарина да еще, пожалуй, Никиты Изотова.