Петр Мультатули - Противостояние «Утомленным солнцем». Кто и зачем ведет войну с фильмами Никиты Михалкова

Сцена из фильма Юрия Озерова «Освобождение»

Ветераны войны на Красной площади во время празднования 45-й годовщины Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.

И снова, как у Высоцкого:

Правда, уже тогда в общий настрой врывались некоторые нотки, звучавшие диссонансом. Помню, по телевизору показывали какой-то ранний, еще сталинский, фильм про войну. Речь шла о 1941 годе, и немцы там были изображены придурками, которые толпами удирали от непобедимых советских войск. В общем: « Малой кровью, могучим ударом …»

Дед мой, фронтовик, вдруг сказал: « Война не была такой. Было время, мы от них бежали. Сколько народу погибло! »

Помню, тогда резануло: как это, мы бежали от немцев? Дед Сталина не любил, говорил, что он убил много людей, и, когда я просил его нарисовать портрет Иосифа Виссарионовича, он, талантливый художник-самоучка, всегда отказывался.

Таких сцен советский кинематограф не касался

Генерал Серпилин и капитан Синцов в фильме Александра Столпера «Живые и мертвые»

Это тоже было мне тогда непонятно: ведь в «Освобождении» Сталин в белом мундире с золотыми погонами был такой красивый, мудрый, спокойный. Он всегда принимал только правильные решения, а если по мелочи и ошибался, то так остроумно выходил из неловкого положения! Его, киношного Сталина, боялись и бесноватый Гитлер, и коварный Черчилль, и злобный Трумэн (Рузвельт Сталина не боялся, так как в «Освобождении» он был единственным положительным персонажем из стана союзников, хотя и выглядел немного слабоумным).

А потом был фильм «Живые и мертвые» (А. Столпера). Сегодня, конечно, мы понимаем, что он был во многом ходульный, натянутый, но там впервые мы увидели «горящие русские танки», отступающие и даже бегущие советские войска, узнали, что войну мы начали без самолетов, отступали до Москвы, генерал Серпилин в 1937 г. сидел в советском лагере, а капитан Сенцов, геройски вырвавшийся из окружения, тоже чуть не оказался под арестом.

Горечь плена…

Все это как-то не укладывалось в голове. Помню, нам дали задание выучить стихотворение К. Симонова «Сын артиллериста». Взял я старый сборник симоновских стихов и вместо заданного «Сына артиллериста» натолкнулся совсем на другое…

Меня так поразило это стихотворение, что я выучил его сразу наизусть и прочел в школе на уроке. Пожилая учительница литературы, слушая меня, вдруг заплакала. Она, фронтовичка-связистка и жена фронтовика-артиллериста, хорошо помнила это «кровавое солнце» 1941 года и не закрытые мертвые глаза».

Наши павшие как часовые

Чем больше мы взрослели, тем сильнее, ярче проявлялась другая правда о войне – как о безумно тяжелой, страшной, беспощадной нечеловеческой работе, выполняя которую погибли миллионы наших солдат и офицеров, десятки миллионов мирных жителей, оставленных советским высшим руководством под нацистским игом.

Чем больше эта другая правда о войне становилась известной, тем сильнее проявлялась фальшь официального кинематографа. Его целью было выполнить партийную установку: Великая Отечественная война была выиграна благодаря советскому строю и «руководящей и направляющей силе Коммунистической партии Советского Союза». За рамками этой установки оставались трагедии плена, штрафных батальонов, ужас отступления 1941-го и 1942 годов. За рамками оставался подвиг «маленького человека» – «капитана Тушина», на плечах которого и была вынесена эта беспримерная война. Апофеозом этого официального культа войны были слова Брежнева, ставшие эпиграфом к киноэпопее «Неизвестная война»: