Софья Бенуа - Леонардо Ди Каприо. Наполовину русский жених

Работа на дому и возможность постоянно видеть своего неугомонного сына сделали жизнь Ирмелин чуть более гармоничной, существование раздробленной семьи постепенно вошло в колею. Леонардо рос решительным молодым человеком, который очень рано понял, как нужно действовать, чтобы добиваться своего. Его первая встреча с судьбой — театральной сценой — состоялась в двухлетнем возрасте, позже он рассказывал:

«Мне было чуть больше двух, когда отец отвел меня на детский театральный фестиваль. На мне были красный комбинезон и самая моя заношенная рубашка. Отец спросил: “Хочешь подняться на сцену?” Помню, как на меня смотрел океан ждущих лиц. Через пару секунд я начал танцевать — топ, топ, топ… все были в восторге. И я подумал: “Это ведь на меня они все смотрят — на меня!” Меня нельзя было остановить, и отцу пришлось тащить меня со сцены силком».

Спустя два года в жизни Леонардо произошел еще один важный дебют — близкое знакомство с телевидением. Джордж Пол добился того, чтобы его харизматичного сына пригласили сниматься в развивающую передачу «Детская комната». Продюсеры телепередачи и гости студии, где проходили съемки шоу, были в восторге от маленького обаятельного блондина, активного и общительного, всеми силами привлекающего внимание к своей персоне. Однако позже неконтролируемое поведение мальчика утомило съемочную группу и ведущих, и они предпочли «уволить» мальчика. Биограф Дуглас Уайт рассказывает:

«В этом шоу, которое, по сути, представляло собой заснятые на камеру проделки ясельной группы (несколько гиперактивных, милых малышей прыгали по комнате под присмотром милой ведущей и актера в костюме шмеля). Испортить эту сцену, казалось, было невозможно, однако теледебют Леонардо пришлось прервать — малыш слишком разошелся».

Сам Леонардо не сильно расстроился, ему хватило впечатлений и восторга от самого факта попадания в любимую передачу. Он рассказывал:

«Это была моя любимая программа, дома я все время пел из нее песенки. И вот сам оказался в “Детской комнате”! Естественно, я перевозбудился! Дети встали в круг, начали петь и танцевать, а я был так счастлив, что меня снимают, что начал бегать по студии, ударять по камерам, пытался затащить маму в кадр. Вот меня и вышвырнули. Но зато я увидел себя по телевизору! Это было так здорово, что я чуть с ума не сошел!»

Знаете, почему голливудский актер Леонардо Ди Каприо всегда так гармонично вписывается в роли маргинальных героев? (Вспомним, как убедительно сыгран в фильме «Пляж» свободолюбивый американский паренек Ричард: любит и дерется одинаково отчаянно; как прекрасно вышел яростный уличный бунтарь Амстердам из исторической эпопеи «Банды Нью-Йорка»; как достоверен крутой контрабандист Дени Арчер из «Кровавого алмаза»: его трущобное прошлое не вызывает сомнений…). Все эти роли — возможные образы самого Леонардо Ди Каприо, выросшего в очень плохом районе, фактически в трущобах. Голливудский бульвар, где жили Ирмелин и ее сын, в народе назывался Аллеей шприцев. Ирмелин растила сына в одиночку (Джордж Пол, хоть и жил по соседству, в воспитании мальчика практически не участвовал) и всячески старалась оградить Леонардо от тлетворного влияния улицы — нездоровой и опасной среды, в которой они были вынуждены жить. Ди Каприо вспоминает:

«…Мы жили очень бедно. По дороге на площадку я видел ребят, которые распахивали пальто, и внутри были сотни шприцев. Помню, я очень боялся их. Я жил в голливудском гетто, рядом со старыми голливудскими бильярдными. Трудно представить более мерзкое место… Маме казалось, что Голливуд — это место, где происходит все самое интересное. Она очень хорошо заботилась обо мне, но я с ранних лет повидал всякое. Например, видел, как люди занимаются сексом в переулке. Это было ужасно.

…Подростком я мечтал стать таким, как герои из моих комиксов. В своем большинстве они тоже были аутсайдерами, как и я, но благодаря суперсиле побеждали своих обидчиков и в итоге получали лучших женщин. В общем, я пошел в актеры в надежде хотя бы раз сыграть супергероя. Я был намного меньше, чем сейчас. Я был маленького роста до 15 лет. Поэтому мне всегда приходилось пробивать себе путь, чтобы иметь авторитет в школе и в конечном итоге у других, более жестких ребят. Когда мне было примерно восемь, у меня был кошелек на липучке цвета хаки, и в нем были две двухдолларовые купюры. Я очень ими гордился. Я был полностью убежден, что их стоимость намного выше, ведь мне стольких трудов стоило их достать. Однажды я пришел к маме и сказал: “Мам, я пойду и всем покажу, что у меня есть банкноты!” Она ответила: “Леонардо, не вздумай этого делать!” — но я вышел на улицу и, спускаясь вниз по аллее, увидел мальчишку, который стоял возле гаража. Ему-то я и показал свои деньги.