Александр Иванов - Мой друг – Олег Даль. Между жизнью и смертью

– Улья-я-я-нова?! Да он же «маршал Жуков»! «Адмирал»! «Генеральный директор»! А тут – сумасшедший старик.

Но, к чести Ульянова, он мгновенно откликнулся и приехал. Когда я его спросил:

– Михаил Александрович, что делать-то будем?

Он ответил:

– Человечины хочу!..

Перебирая сегодня все свои работы, вижу, что среди них не было какого-то прямого соприкосновения с актерской природой Даля. Потому что он был актер, которого мне хотелось снимать. А чаще бывает, что просто нужно – фактура сходится. Да плюс еще какие-то стереотипы, которые всегда есть у режиссера.

Понимаю, как он был непрост в работе. Очень непрост! Мне говорили, что он капризен. А я думаю, что это были не капризы, а мучения, поиски пути. Не думаю, что он просто сходился с ролью. Это видно даже по нашим контактам на трех неосуществленных работах.

По-моему, он рисовал. Потому что я видел, как он ухватывается за какие-то внешние вещи, которые его очень грели.

Слово-то простое: он был Художник… Но дело не в том, чтобы усы наклеить или раскрасить бровь. Надо зацепиться за какие-то детали, за которыми стоит память. Память твоей , еще не сыгранной роли. А это всегда – очень трудный путь. Вот этим Олег и мучился сам, и мучил других.

Олега нет уже десять лет! А мне кажется, что он ушел совсем недавно…

Ленинград, 20 августа 1991 г.

Первое, что запомнилось, – чисто слуховое восприятие этого имени. А было так. В самом начале шестидесятых годов я учился в Театральном училище имени Щукина. Я уже немного снимался в кино, где-то там пообтерся в эпизодах. В общем, попробовал уже этого дела, а курсом младше меня учился Саша Збруев. Ну, и он, конечно, иногда советовался по разным поводам, прислушивался к моему мнению. Разница-то по времени – один курс. В других, дружеских, например, отношениях этот год, может, и поболее покажется… Вот как-то он спрашивает: «Как быть? Предлагают роль… Чего делать? Ты-то уж снимался, знаешь, как и что…»

А это было предложение пробоваться на Димку – главную роль в картине Зархи по «Звездному билету» Василия Аксенова!..

Короче говоря, Саша снялся. Вышел этот фильм – «Мой младший брат». И вот тут-то я услышал, что у них там сложилась какая-то компания, и все время звучало: Даль, Даль, Даль… Восторги, удивления, восхищения. Что за Даль? Какой такой Даль? Какой-то не нашенский, не «щукинец», все про него «ля-ля»… Фильм этот я тогда не увидел, не удалось посмотреть. А потом тоже нет – пропал он куда-то с экранов.

Прошло несколько лет.

И вот я впервые увидел Олега на экране. Это был фильм «Хроника пикирующего бомбардировщика».

У меня осталось негативное впечатление об этом фильме. Почему? Мне придется слишком долго объяснять, и мы совсем уйдем в сторону от Олега. Каждый имеет право на свой взгляд, на свою точку зрения – и здесь сказались мои личные симпатии и антипатии. Ну, не принял я этот фильм… Именно фильм, а не игру Олега. Следом за этим я посмотрел «Женю, Женечку и „катюшу“». Тут, вероятно, сработала инерция, и я тоже где-то в душе отнес не в пользу Олега его участие в этой картине.

Прошло еще несколько лет, и в 1972 году мы встретились очно на съемках «Земли Санникова».

История моего появления на этой картине такова. Запускалась она в Экспериментальном творческом объединении при киностудии «Мосфильм», которым руководил Григорий Чухрай. Были утверждены актеры на четыре главные роли. Режиссерами были Мкртчян и Попов, который пришел в «большое» кино из документального. Была отснята зимняя натура. Все, вроде бы, шло своим чередом.

Правда, однажды в Москву пришло такое «послание» из экспедиции:

Этого я ничего не знал. Меня вызывают на переговоры. Читаю сценарий. Вроде, ничего. И вдруг меня в срочном порядке выпихивают в эту экспедицию. Я спрашиваю: «А как же пробы? А как вообще все?..» Мне отвечают: «Да мы тебя возьмем без проб… Все в порядке…» – и так далее.

Отправился я в экспедицию. Прилетел на Северный Кавказ. В аэропорту у самолета меня встречал Мкртчян. Мы познакомились. Уже на месте я начал догадываться, что, чем дальше, тем будет хуже. Знаете, все, что есть в человеке… ум, благородство, вообще яркие душевные качества всегда как-то светятся, и их никуда не спрячешь, они на виду. Так и с полной противоположностью этого. Здесь как раз был тот случай.

На месте же я узнал причину спешности моего вызова и приезда. Был написан очень интересный сценарий. Обещал быть… мог быть… ДОЛЖЕН был получиться отличный приключенческий фильм. Там было все очень здорово продумано, вплоть до костюмов… Когда дело дошло до практической работы на площадке, начался весь этот кошмар, вакханалия непрофессионализма. Чувствуя, к чему все это катится, Дворжецкий, Даль, Шакуров и Вицин написали письмо в объединение с единственной просьбой: не губить картину на корню. Они были согласны на все. Писали: «Только замените нам этого кретина…»