Александр Иванов - Мой друг – Олег Даль. Между жизнью и смертью

По способу существования в искусстве, по способу работы – они вообще очень выделялись в этой группе. Ни Хейфиц, ни они не требовали друг от друга никакого «жима». Было такое впечатление, что пока Володя и Олег не сойдутся на чем-то с режиссером – они вообще не смогут играть. Наиболее характерная картинка в памяти: Хейфиц сидит на складном стульчике, а они вдвоем, стоя рядом с ним, «работают головой», бесконечно разбирая очередную сцену.

После одного из их долгих диалогов у меня, например, возник и все время вертелся в голове вопрос: а смог бы Олег работать даже у Андрея Тарковского?

Вообще, спустя пять лет, это были совсем другие люди! Не внешне, конечно.

Володю теперь любили буквально все. Вокруг него была какая-то определенная, очень устойчивая атмосфера. Но я не входил в этот круг.

Общение же с Олегом стало делом еще более трудным, чем на «Хронике», да я особо его и не искал.

Зато его жена Лиза, державшаяся тоже обособленно от всех, была моим охотным собеседником, и разговоры с нею легко ладились…

На натурных съемках, да еще на юге, да в «бархатный сезон», – как не позволить себе расслабиться теплым вечером после жаркой работы? Но, поскольку я – человек, не подверженный «соблазнам», все эти компании меня миновали. Так что свободное время коротал за книгами или сидя у прудика, перебирая струны гитары.

А как же обойтись без инструмента там, где были Даль и Высоцкий! В один из вечеров прозвучало:

– Юра, дай, пожалуйста, гитару! Мы хотим посидеть…

Не знаю, что на меня тогда нашло, но только последовало:

– Нет, не дам!

– Да, дай ты им…

– Не дам, и не просите! У меня на предыдущей картине на нее сели…

Но никто мне в вину этого не поставил. Не было ни обид, ни упрека. Просто похлопали по плечу:

– Ладно, не бери в голову…

Может быть, поэтому у меня и сложилось о них двоих свое впечатление, как о людях, относившихся ко мне как к младшему, стриженому и ушастому брату, у которого все-все-все в жизни еще впереди…

А Олег… Олег остался и запомнился человеком, добрая теплота которого лучилась, мерцала, гасла, вновь вспыхивала и согревала очень и очень многих.

Этим мне не трудно делиться. Но это очень трудно выразить словами… В моей душе он стоит на светлой сторонке.

Ленинград, 28 января 1991 г.

Мой сын Алик бредил фильмом «Хроника пикирующего бомбардировщика», как бредил им и весь его 5-й класс. К нам домой часто приходил актер «Современника» Лева Вайнштейн (один из «летчиков» в этом фильме – тот, что играл на скрипке), который в это время ставил некий спектакль, а мой муж делал сценографию к нему. Сын смотрел на Леву с благоговением.

Однажды Лева пришел с Олегом Далем. Мальчик потерял дар речи. До того он сидел и мучился с задачей по арифметике, а тут замер и не сводил с Олега глаз. Взрослые о чем-то толковали за столом, немножко выпивали, потом Олег взял гитару и своим особенным голосом запел: «… Словно забыть старый причал мне не велит». Это было такое сердечное пение, будто действительно у Олега есть где-то заветный причал и есть девушка, которая «в толпе белой рукой чуть шевелит». Кстати, с того самого вечера это – любимая песня не только Алика, но и моя. Где бы ни услышала, сразу думаю: «Олег!»

Он, конечно, видел краем глаза «публику» за ученическим столом, но вида не подавал. Потом как-то легко встал, прошел своей неслышной походкой по комнате, посмотрел эскизы на стенах. Подошел к Алику: «Что делаем?» Сын очнулся: «Зада-ачку…» Олег стал читать условие задачи, потом повернулся к нам и громко, четко, с возмущением в голосе, сказал: «Но эту задачу решить невозможно !» Лицо мальчика расцвело, буквально засветилось. Всем остальным было безразлично, решил он задачу или нет. А тут – сам Олег! Даль! Говорит, что она не просто трудная, а нерешаемая! «Так и передай учительнице», – сказал Олег строгим голосом. Алик сиял.

«Тебя завтра спросят?» – продолжал Олег. «Да-а, – шепотом ответил сын. – У меня двойка стоит и больше ничего, а конец четверти…» Олег походил по комнате.

– Значит, сделаем так… Какой по счету урок арифметики?

– Третий.

– Во сколько начинается?

– В десять двадцать пять.

– Лева, звони Сайфуллину, завтра в десять тридцать пусть будет у школы. Пять минут продержишься?

– Да, – ответил ничего не понимающий Алик.

– Так. В десять тридцать мы стучимся и входим в твой класс. Втроем. Учительница смотрела «Хронику»?.. Ладно, даже если не смотрела, ребята ей объяснят. Так. И мы просим ее отпустить тебя с нами для срочного дела! Ты на какой парте сидишь?..