Александр Иванов - Мой друг – Олег Даль. Между жизнью и смертью

Прокручивая в голове все, о чем мы говорили в последние месяцы: о Монине, о театре, о близких – обо всем; соединяя это, я думал, что он был постоянно готов к любому финалу. Есть и еще много определений в субъективной стороне дела, например: «не предвидел, но должен был предвидеть». Все время какое-то ненапряженное, без усилий, легкое погружение себя в потусторонность. Этакая двуединость: как бы еще здесь, но уже где-то там…

В пределах человеческого общения двух существ, которые ногами ходили все-таки по этой земле, я могу претендовать на то, что мы были достаточно откровенны с Олегом, но, наверное, оставался какой-то еще и скрытый уголочек, который, вероятно, и Лиза не знала, а уж я-то – тем более. Уголочек, в существовании которого Даль не признавался даже себе самому.

Хоронили Олега седьмого марта на Ваганьковском. Когда оставалось еще две-три минуты, я прочел несколько строк Самойлова:

Вот эти семь строчек Давида так точно ложатся на его жизнь, на жизнь Даля… И Альке это очень нравилось! Просто по смыслу. Конечно, я читал со слезами… В этот момент, когда я прочел стихи, и еще оставалась, скажем, минута прощания, внезапно за моей спиной возникла какая-то женщина. Меня тихонько тронули под локоть. Я обернулся, совершенно… Можно представить, что за состояние в эти секунды. И мне протянули фотографию – Олег, Саша Жеромский и я – на похоронах Высоцкого на том же Ваганьковском кладбище, чуть более полугода назад… Наверное, когда я глянул на фото, в какие-то сотые доли секунды все вспомнилось, и у меня на лице отобразилось что-то жуткое, тем более – в этот момент. Потому что эта дама сразу меня взяла за руку и сказала:

– Нет-нет-нет-нет… Что вы, что вы!!! Дай вам Бог как можно дольше… Многих лет жизни… Что вы, я ничего не имела в виду.

Она хотела сказать, что принесла фотографию, где мы двое хороним того, третьего… А теперь я уже хороню этого второго, стоящего рядом со мной на этом снимке…

Когда гроб Олега стали опускать, вдруг зазвонили колокола на ваганьковской церквушке, и стая черных ворон взлетела с потемневших голых деревьев…

Да, конечно, я все сразу вспомнил…

На похоронах Высоцкого мы с Далем ехали в одном автобусе, под каким номером и не помню: либо в пятом, либо в шестом. Оказались мы в нем в последнюю секунду, когда уже вся вереница стояла возле театра и потихоньку выворачивала на Садовое кольцо. Но главное произошло там, на Ваганьковском.

Мы с Олегом оказались не в самых первых рядах, но близко от могилы. Может быть, в конце второго-третьего десятка, потому что люди кидали по горсти земли и отходили в сторону. Разрасталась толпа, и был «коридорчик», который со временем становился все уже, и уже, и уже. Протискивались люди сбоку, и я помню очень хорошо, что кинуть по горсти мы с Олегом прошли довольно свободно – еще был какой-то порядок. Помню, как я ступил на отброшенную землю своей правой ногой, а Олег был от меня справа, и наступил левой, подвзлезть на земляной отброс. Когда мы бросили понемногу сыроватой, комьями, земли, то не захотели оставаться рядом. Алька меня потянул за руку – мол, надо отойти. Но, развернувшись, мы увидели, что толпа уже настолько тесна, что даже раздался чей-то голос:

– Дайте пройти Далю и Никулину! Пропустите их!

В итоге мы отошли прямо к маленькому желтому домику, который стоит сразу справа при входе на кладбище.

Конечно, цельности разговора не было. Так… какие-то обрывки… Но, когда я теперь уже гляжу на эту фотографию, то отчетливо помню то место, потому что это буквально где-то рядышком «поймали». Отдельные реплики тонули в непрерывном щелканье затворов аппаратов и стрекоте камер. Там всех снимали, и нас с Олегом в том числе. Отчетливо помню, что рядом стояли Беллочка Ахмадулина с Борей Мессерером, Жеромский, который, естественно, попал в кадр.

И вот отдельные обрывки какого-то движущегося в каждом внутреннего монолога, когда Олег вдруг сказал мне:

– Помнишь… мы с тобой возвращались… из Ленинграда в «СВ»?..

И долгая пауза.

– Ну, и что ты хочешь сказать? Это ты… к чему?..

Олег с силой сжал челюсти и говорил почти сквозь зубы. Я переспросил:

– Ну, и… Аль?

– Ты помнишь… я тебе говорил, что он добавил к спиртному… еще и наркотический момент…