Александр Иванов - Мой друг – Олег Даль. Между жизнью и смертью

Нам он сказал, что вернется. И мы его ждали…

Пенза, 6 марта 1992 г.

Материал о выступлениях Олега Даля в Пензе осенью 80-го года я должна была сделать для «Пензенской правды», корреспондентом которой тогда работала.

С Далем увиделась в кабинете Екатерины Баранчеевой – директора кинотеатра «Современник», перед одним из его выступлений в Большом зале. Представилась ему, объяснила, что хотела бы взять интервью для газеты. Он сразу сказал:

– Вы знаете, у меня страшно болит голова… Я сейчас ни о чем говорить не настроен. Хочу собраться с мыслями. И я вообще не люблю ни журналистов, ни интервью.

Я поняла это как категорическое нежелание беседовать, поэтому спросила:

– Можно тогда мне использовать ваше выступление, ответы на вопросы?

– Я не возражаю…

Помню, когда он говорил, что плохо себя чувствует, Баранчеева спросила:

– Олег Иванович, коньячку не налить?

– Нет-нет. Не надо. Если я сейчас выпью, то сорвусь.

Так мы и обошлись без дополнительной встречи. Я прошла в зал и записывала его диалог со зрителями, который длился около полутора часов, как обычный киносеанс. Правда, в это время входит и показ роликов с фрагментами из картин, где он снимался. Вопросы ему задавали с места, насчет того, писали ли записки, сказать с уверенностью не могу. Работал он, все время стоя перед микрофоном. В зале был полумрак, только слабая подсветка на сцене. По-моему, его не снимали. Во всяком случае, не помню фотовспышек в зале.

Если говорить о личных впечатлениях, то Даль, неожиданно для меня, оказался в жизни совсем не таким, какой он в фильмах. Некоторые актеры любят о себе публично заявлять:

– Я на экране не такой, как в жизни!

Хотя он так не говорил, это сразу чувствовалось, а у других как раз часто не соответствует действительности. Особенно резкий контраст был на фоне веселых, легких фрагментов из «Старой, старой сказки», «Не может быть!» и других его работ.

Он абсолютно не заигрывал с залом, никакого панибратства, кокетства, как это бывает у других, не допускал и себе не позволял. Ведь часто актеры, выступая перед зрителями, сводят все к рассказыванию каких-то баек, анекдотов из киношной жизни, к разговору о женах и семейных сложностях своих коллег. В этом Даль тоже показал себя совершенно противоположно.

Сделанная мною запись, к сожалению, не сохранилась. Частично я использовала ее в своем репортаже. О чем еще шла тогда речь в «Современнике», вспомнить детально не могу. Было много разных вопросов. Например, его спросили о том, как он относится к женщинам. Олег Иванович ответил примерно так:

– Ну, как отношусь… Хорошо отношусь… А вообще, мне нравится в женщине проявление материнства. Я это ценю.

Помню, зашла речь о Высоцком и Дворжецком, и Даль упомянул о них в таком контексте:

– Нас было трое… Высоцкий, Дворжецкий и я. Их двоих уже нет, остался один я…

Еще меня очень удивили его родственные связи со спортсменами и вообще отношение к спорту. Но ответ об этом вошел в публикацию.

После встречи с Далем осталось еще одно впечатление. Мне кажется, он был сложным человеком – и для окружающих, и для себя самого.

Пенза, 22 октября 1992 г.

Осенью 1980 года я работал старшим инженером Пензенского областного управления кинофикации. Олега Даля видел мельком во время его встречи со зрителями в малом зале кинотеатра «Современник». По роду своей работы я в зале постоянно не находился, поэтому впечатления об этом вечере у меня более чем скромные. К тому же прошло много лет…

Или я заходил в зал в такие моменты, или большая часть вопросов была малосодержательной, но при мне Даля спрашивали в основном о каких-то лично-бытовых вещах, например: «Где вы купили такой кожаный пиджак?» Мне это было несколько странно слышать, потому что зал этот небольшой – на 180 мест – и, казалось бы, туда должны были прийти люди, которым Олег Даль интересен, по меньшей мере, как актер.

Только-только умер Владимир Высоцкий, и Даля опять же засыпали вопросами о нем. До сих пор я точно не знаю, какие отношения связывали их в жизни, но, отвечая на вопросы, Олег Иванович все время говорил о нем как о своем друге.

Еще его спросили, почему он так мало снимается в кино.

– Я тяжело схожусь с режиссерами…

Интересно, что после Даля в Пензу приезжало много людей из числа работавших с ним в кино. Им неизменно задавали вопрос того же содержания: отчего Даль нечасто появляется на экране? Общий тон ответов был такой: