Камилл Ахметов - 125 лет кинодраматургии. От братьев Люмьер до братьев Нолан

Во второй сцене поезд останавливается около водокачки, и бандиты садятся на поезд. Это конец первого акта и первый переломный пункт фильма, его первый большой кризис. Если бы бандиты не сели в поезд, все могло бы идти, так сказать, по накатанным рельсам – ни поезду, ни ценностям, ни пассажирам ничто бы не угрожало. Но бандиты уже в поезде, и история резко меняет направление.

Третья сцена происходит в интерьере почтового вагона – бандиты убивают курьера и взрывают сейф. В следующей сцене – новая перипетия – бандиты пробрались на паровоз, один из преступников схватился с кочегаром на тендере, жестоко убил его и сбросил труп с поезда.

Поезд останавливается, и бандиты заставляют машиниста отцепить паровоз – важная деталь в плане злоумышленников! Затем они грабят пассажиров, выстроенных вдоль остановленного поезда. Один из пассажиров пытается совершить немотивированный побег, бандиты стреляют в него, и он замертво падает на железнодорожную насыпь. Это событие можно назвать центральным переломным пунктом фильма, хоть он и достаточно слабо выражен (ведь ничего нового, по сути, не происходит, все те же грабежи и убийства), – но оно восстанавливает зрителей фильма против бандитов, и это важный момент.

Следующие сцены раскрывают нам план грабителей во всей его полноте. Бандиты уезжают на отцепленном паровозе, добираются до назначенной точки, покидают поезд, уходят через лес и добираются до поляны, где у них заранее заготовлены лошади. Судя по всему, закону не удастся восторжествовать в этой истории – ведь телеграфист, судя по всему, до сих пор лежит связанный! С точки зрения драматургии это второй переломный пункт: зло восторжествовало, справедливость растоптана.

Начинается третий акт – и благодаря параллельному действию мы видим то, что происходит, пока бандиты спасаются с награбленным, на телеграфной станции: там появляется маленькая девочка, которая приводит в чувство связанного телеграфиста и освобождает его! Следующая сцена происходит в салуне, где рейнджеры танцуют с местными дамами, – появляется телеграфист, и рейнджеры пускаются в погоню за грабителями. Начинается кульминация фильма, которая решена в форме погони (положа руку на сердце, не очень вразумительной, но сейчас это не главное). И наконец, в процессе дележа добычи бандитов настигает возмездие – происходит обязательная сцена, «плохие парни» и «хорошие парни» вступают в непосредственную конфронтацию, добро побеждает!

Фильм, однако, на этом не заканчивается. В своеобразной сцене, которая играет роль не то финала, не то эпилога, мы видим снятого крупным планом вооруженного человека, который оказывается не кем иным, как главарем бандитов по фамилии Барнс. Он стреляет прямо в зрительный зал! Кинокомпания позволяла кинотеатрам размещать эту сцену как в конце фильма, так и в его начале – во втором случае он служил бы прологом, но классическим вариантом считается первый.

Вот так выглядел первый фильм Эдвина Стэнтона Портера с настоящим параллельным действием, и вот почему именно его изучают в обязательной программе киношкол как первый настоящий приключенческий фильм с полноценной повествовательной структурой. «Большое ограбление поезда» еще нельзя назвать искусством, но это уже и не чистый аттракцион. Именно благодаря этому фильму кинематографический мир начала XX века по-настоящему осознал, насколько сильно успех кинофильма зависит от того, как решена его повествовательная структура.

Тем не менее Портер был в первую очередь кассовым режиссером, а вовсе не инноватором до мозга костей, как может показаться по «Великому ограблению поезда». В фильме-аттракционе «Поимка преступника»1904 года (русский перевод названия картины очень условный, оригиналу соответствует, скорее, «Преследование безумца») мы следим за выкрутасами психопата, разряженного в костюм Наполеона и представляющего себя, видимо, на острове Эльба, с которого он планирует бежать.

Первая сцена картины удивляет нас тем, что «Наполеону» после того, как тюремщики, вяло переигрывая, избивают его, действительно удается пролезть сквозь хлипкую декорацию тюремной камеры и бежать. Вторая сцена интересна внутрикадровым монтажом с очень длинной панорамой – камера поворачивается почти на 180 градусов.

«Фишка» четвертой сцены состоит в попытке «Наполеона» забраться в бочку при помощи спецэффекта (прямой монтажной склейки). Пятая сцена очень интересно и сложно организована – в ней «Наполеон» и тюремщики забираются на дерево при помощи спецэффекта (обратной съемки), но на этом дело не кончается – камера длинной панорамой переходит на совсем другое дерево, с которого слезают все те же герои. Похожий трюк есть в седьмой сцене.