Вадим Радаев - Смотрим кино, понимаем жизнь - 19 социологических очерков

В финале мы видим истеричный смех нашего героя – это смех отчаяния, перемешанный со слезами. Он пьет водку, лежа на ступенях, – и это тоже былой студенческий трюк (тогда на спор пили водку, находясь в горизонтальном положении). Мы видим дурацкую пляску на голых ступенях стадиона. Это страшноватый танец на пепелище сгоревших и окончательно утраченных надежд. Остаются только огромные буквы V.I.P., которые, помимо прочего, обозначают фамилию, имя и отчество нашего героя. Вырвавшись из былой нищеты и получив желанную свободу, он вроде бы победил, но при этом остался маргиналом, и, главное, его победа не нужна ему самому. Большой столичный город, некогда предел мечтаний, захвачен и разграблен, но остался чужим, враждебным. Все выжжено дотла, некуда пустить корни, жить по-человечески негде. И все это сделано своими собственными руками.

Мы понимаем, что вряд ли наш герой доживет до будущего десятилетия. И едва ли он об этом сожалеет.

В жизни двух братьев неожиданно возникает отец, знакомый им только по фотографии десятилетней давности. Появление странного и чужого для них человека переворачивает жизнь мальчиков, когда отец вырывает ребят из привычной жизни в тихом родном городе и привозит на заброшенный остров [25] КиноПоиск. https://www.kinopoisk.ru/film/47040/ .

После лихорадочных 1990-х годов мы перебираемся в более спокойные 2000-е годы. Здесь начинаются частичное восстановление экономической и политической стабильности, консолидация «слабого государства», происходит улучшение материальных условий жизни в ходе устойчивого экономического роста, устанавливается более ясный порядок. Появляется возможность остановиться, наладить разорванные некогда связи, подумать не только о славном прошлом, как в восьмидесятые, или об ускользающем настоящем, как в девяностые, но и о каком-то будущем. Это время для возникновения нового героя или для возвращения героя из бурных девяностых к более или менее нормальной жизни.

Для метафорической характеристики этой ситуации и нового героя мы обратимся к фильму Андрея Звягинцева «Возвращение» (2003). Сразу скажу, что для меня первоначально имя режиссера было совсем новым, тем более что это была его дебютная картина. И, выбирая ее для обсуждения, я еще не знал, что Звягинцев станет главным (и чуть ли не единственно успешным) мэтром международного фестивального кино от России.

На первый взгляд «Возвращение» выглядело как самый обычный фильм. И вдруг картина получает массу призов, включая главный приз Венецианского кинофестиваля «Золотой лев» и премию Европейской киноакадемии, а в родном Отечестве – «Золотого орла» и «Нику» в качестве лучшего фильма. Сборы от проката более чем в 12 раз превысили бюджет картины. При этом сборы от проката в мире в восемь раз превысили российские. Очень неплохо для дебюта.

С эстетической точки зрения картина отсылает нас к фильмам Андрея Тарковского. В ней используются минимальные художественные средства, фильм почти черно-белый, точнее, выполнен в приглушенных синих тонах. Только машина «Волга», на которой путешествуют герои фильма, проступает контрастным красным пятном. И в кадре господствует своего рода пантеизм – в качестве основного фона и соучастника событий выступает Природа (основные съемки проходили на Ладожском озере).

Содержательно «Возвращение» было воспринято многими вне России в качестве политического месседжа – как отражение тоски по твердой руке, по Отцу, по Сталину, как попытка расшифровки недавно пришедшего Путина, про которого тогда еще многое не было понятно. Это вызвало немалое удивление и среди отечественных критиков, и у самого режиссера, явно более настроенного на решение вековечных проблем, нежели на текущую политическую конъюнктуру.

Если же убрать эти политические аллюзии, перед нами оказывается хороший и даже весьма трогательный фильм. В нем разворачивается следующая житейская история: отец (Константин Лавроненко) вернулся в семью после двенадцати лет отсутствия неизвестно где, тут же собрался в какую-то непонятную поездку и взял с собой двух сыновей (Иван Добронравов и Владимир Гарин). Фокусом картины становится то, как складываются отношения отца с детьми-подростками, которых он почти не видел. Отметим попутно, что в какой-то мере это может высвечивать часть личной истории режиссера, отец которого ушел из семьи, когда тому было пять лет.