Герцель Давыдов - Десять дней в ноябре

засмеялась Моника. – Первая называется «Мишка»…

– Не «Мишка», а «Медведь», – поправил отец.

– Вторая – «Рыбы», а эта – «Сова».

– Все правильно, доченька: первая – «Медведь»,

вторая – «Рыбы», а эта – «Сова».

– Хелен, а ты почему молчишь? – спросил Гар-

ри, продолжая рисовать. – Тебе не понравилось?

– Папа, ты очень красиво рисуешь, но эта картина

какая-то темная. Мне она не очень нравится, – сказа-

ла Хелен, которая все это время молча сидела и, как се-

стра, следила за движениями отцовских рук.

– Зато мне очень нравится, – сказала Моника. —

Я все папины картины люблю, папа у нас рисует луч-

ше всех в мире.

– Девочки, прекратите, – улыбнулась Лея.

Гарри, увлеченный процессом, все же решил сде-

лать небольшой перерыв и, положив кисточку в банку,

наполовину наполненную водой, спросил у Хелен:

– Доченька, а какая картина тебе нравится?

– Та, где рыбы, – повеселев, ответила девочка.

– И мне, – поддержала ее Лея. – Там ясный

солнечный день, необъятное море и две рыбы посреди

него… А здесь у тебя все получилось почему-то в бо-

лее темных тонах.

Гарри еще раз бросил взгляд на картину, где и в са-

мом деле преобладали темные тона, а затем, повернув-

шись к жене и полоща кисть в банке с водой, произнес:

– Лея, ты же прекрасно знаешь, что я не выду-

мываю сюжеты, а рисую то, что вижу во сне. Первая

моя картина была связана со сном, в котором я убе-

гал от медведя. Вторая картина, с рыбами, нарисована

в 1932 году, семь лет назад. Кстати говоря, как бы это

ни показалось странным, но сон я увидел в ту ночь, ког-

да после двадцатилетнего перерыва посетил синагогу.

– Ты так хорошо все это помнишь, потому что ста-

вишь даты на передней стороне холста? – спросила

Лея, поглаживая головы близняшек, примостившихся

у нее на коленях.

– Даты только напоминают год написания карти-

ны, а так каждая из них со своей историей. И несмотря

на то, что прошло уже столько лет, я помню практиче-

ски все детали, касающиеся моих картин.

Гарри повернул голову в сторону стены, где висе-

ли картины, и внимательно смотря на них, сказал:

На следующий день после того, как мне приснил-

ся медведь, я встретил тебя на свадьбе Клауса и Тиль-

ды. А вторая картина, с рыбами, связана с тем тяже-

лым днем, когда сначала мы с тобой были у гинеко-

лога, потом я пошел на работу, а после – в синагогу.

Вернувшись домой, я увидел, что ты спишь, лег рядом,

обнял тебя и тоже заснул.

– Как интересно, – задумчиво сказала Лея. —

Раньше ты никогда об этом мне не говорил.

– Да, это был непростой день… Мне бы не хоте-

лось вспоминать те не самые лучшие времена нашей

совместной жизни. Я только помню, что был такой

уставший, что сразу же уснул. И во сне я увидел себя,

сидящим на берегу и смотрящим в прозрачную воду,

сквозь которую проходили лучи солнца, окрашивая ее

в желтый цвет. И в этой прозрачной воде плыли две

большие рыбы. Когда я проснулся, то быстро записал

сюжет этого сна на листок бумаги, а потом перенес

свои впечатления на холст.

– А куда повесишь свою новую картину?

– Между этими двумя, – ответил Гарри, визуаль-

но представляя на стене и третью картину, снова взгля-

нув на картины «Медведь» и «Рыбы».

Папа, ты так красиво рисуешь, научи и меня, по-

жалуйста, – произнесла внимательно следящая за от-

цом Хелен.

– И меня! Когда вырасту, тоже буду, как папа, ри-

совать свои сны, – сказала Моника.

– Мои умницы, – нежно произнесла Лея. —

Папа обязательно вас научит рисовать, но для того,

чтобы увидеть сон, нужно идти спать.

– Я не хочу идти спать, буду сидеть с папой, —

скрестив руки и отодвинувшись от Леи, грозно сказала

Моника.

– А ты, Хелен?

– А я хочу. Мама, уложишь меня? Пожалуйста,

полежи рядом хоть немного, обещаю, что быстро за-

сну. Мне всегда так хорошо, когда ты укладываешь

меня, гладишь по голове и поешь песенки.

– Да, доченька, конечно, уложу, – нежно сказа-

ла Лея. А ты Моника собираешься спать, посмотрев

на старшую из дочерей? – спросила Лея.

– Нет, пускай она идет, а я останусь с папой, —

сказала Моника, встав с дивана, где сидели Лея и Хе-

лен, и усевшись на стул около Гарри.

– Моника, почему ты не слушаешься маму? Она

же сказала, что нам нужно спать, – обратилась Хелен

к сестре.

– Ну и иди спать, раз тебе так хочется, а я не пой-

ду, и в детский сад завтра не хочу идти, – твердо ска-