Герцель Давыдов - Десять дней в ноябре

что могла бы часами любоваться ими. Однако было

уже поздно – перевалило за десять. Она заварила чай

и, заедая его малиновым вареньем, принялась повто-

рять свою роль. Перечитав и освежив в памяти сце-

нарий, легла спать. Наступал очень важный для нее

день – премьера спектакля «Акива и Рахель».

Шестая глава

Среда

День премьеры выдался для мистера Гоулда, Джули,

Чака, Криса и директора театра мистера Питера Дрей-

сонаочень волнительным. С утра режиссер провел

с актерами генеральную репетицию, где мистер Гоулд

мог указать на ошибки и дать последние наставления.

Вся эта многомесячная работа не прошла зря, и пре-

мьера спектакля «Акива и Рахель» состоялась успеш-

но при заполненном зале. Зрители долго аплодирова-

ли стоя – впечатленные блистательной игрой актеров

и мастерством режиссера. После спектакля мистер Го-

улд собрал актеров и горячо поблагодарил их за про-

деланную работу. Мистер Дрейсонбыл удивлен таким

успехом и тоже поспешил поздравить всех, после чего

артисты разошлись по гримеркам. Как обычно, моло-

дой посыльный доставил Джули цветы от неизвест-

ного воздыхателя, и все попытки узнать, кто же сей

джентльмен и присутствовал ли он сегодня на спекта-

кле, были тщетны.

Смыв грим, поразмыслив о жизни и придя в себя

от шума аплодисментов, крайне уставшая, Джули от-

правилась домой. Самой заветной ее мечтой в данный

момент было присесть на диван и вытянуть ноги,

а еще лучше – какое-то время полежать и отдохнуть.

Ее очень утомило напряжение, сопровождавшее эту

премьеру, и было необходимо побыть одной.

Майнц, Германия, 4 ноября 1939 года

Лея жила в браке с Гарри уже десять лет. Их отно-

шения стали еще крепче и теплее в 1933 году, когда

ровно через девять месяцев после посещения сина-

гоги, у них появились дети. С рождением близняшек

Моники и Хелен, которым 5 ноября 1939 года должно

исполниться шесть лет, жизнь Гарри и Леи стала еще

прекрасней, несмотря на то, что ситуация в Германия

с приходом к власти нацистов в 1933 году ухудшилась.

Видя все происходящее, они дали им немецкие имена,

чтобы в детском саду, а затем в школе и университете

девочкам не приходилось сталкиваться с антисемит-

скими проявлениями.

– Мама, мама, когда придет папа? Мы хотим по-

казать ему наши новые платья! – дергая халат жен-

щины, готовившей ужин к приходу мужа и периодиче-

ски беспокойно поглядывавшей в окно, задорно про-

кричали маленькие белокурые девочки, похожие друг

на друга как две капли воды.

– Скоро. Вы уже прибрались у себя в комнате?

– Нет, я завтра все уберу, – ответила Моника, она

была на час старше сестры.

Нравом близняшки весьма отличались. Старшая,

Моника, обладала более крепким характером и больше

любила отца, тогда как младшая, Хелен, всегда хотела

угодить матери, была к ней очень привязана и посто-

янно старалась находиться рядом с Леей.

– Я уже все прибрала и даже стихотворения выу-

чила, – тихо сказала Хелен, нежно держа свободную

от готовки мамину руку.

– Умница, Хелен. Моника, а ты хоть стихотво-

рения успела выучить? Фрау Ивон предупреждала,

что завтра будет всех спрашивать, и тех, кто не расска-

жет, на следующий год не примут в первый класс.

– Не пойду завтра в детский сад. У меня день

рождения, и я останусь дома. – Моника скрестила

руки и топнула ногой, как делают все капризные дети.

– А я пойду. Завтра мы будем петь и рассказывать

стишки, – смотря на Лею, сказала Хелен.

– Ну вот иди и рассказывай, а я останусь дома

или поеду с папой на работу.

Лея, готовя ужин и понимая, что Моника вот-вот

повысит голос на сестру, сказала:

– Зачем мешать папе на работе и все время отвле-

кать его? Завтра вместе пойдете в детский сад, а уже

потом вернетесь, и мы будем вас поздравлять. Я обя-

зательно спрошу у фрау Ивон, как ты себя вела. Она

часто жалуется, говорит, что ты шумишь и обижаешь

других детей.

– Передай нашей фрау Ивон, что она – большая

ябеда, – сказала Моника.

– Моника, папа же учил, что так нельзя говорить

про взрослых. Фрау Ивон хорошая воспитательница,

– нежно произнесла Хелен.

– Буду говорить, буду говорить! Наша

воспитательница – ябеда!

Закончив мыть посуду, вытирая руки, Лея повер-

нулась лицом к дочерям и нежно произнесла: