Светлана Гамаюнова - Сказки Гамаюн

В воздухе появилась ночная свежесть, вокруг нас, противно попискивая, начали роиться комары. Степь наполнялась ночными звуками. Вдалеке пробежал табун тарпанов, тревожно пересвистывались сурки, невидимые грызуны и птицы сновали в траве. Жизнь шла своим чередом, а мы сидели и продолжали предаваться отчаянию и безнадеге. Так жалко себя стало, жуть. Василису жалко, себя жалко, Кощея жалко, Антония жалко и даже принцев жалко. «А их-то за что?» – промелькнуло в голове. «Да за компанию, жалеть, так всех», – подсказало подсознание. Вот подлое оно – нет, чтобы предаться жалости и реветь вместе с Василисой, так оно про еду думает, про то, как спать будем – в общем, уводит меня от нужных рассуждений. У меня всегда так: когда не могу что-то мудрое и нужное придумать, про всякую ерунду думать начинаю.

– Вась, может, поедем домой? – ещё раз попробовала я воззвать к голосу разума.

– Нет, ты можешь возвращаться, лошадь найдет дорогу. Ой, что это я говорю про дорогу путнице. Ты доберешься и скажешь всё Кощею. Скажи, что я просила меня пока не искать, а там видно будет. Сейчас посижу, подумаю, а утром, наверное, поеду, куда глаза глядят. Не могу я смотреть в глаза Кощею, а что делать – не знаю. Лотта, никогда не думала, что можно ненавидеть свою душу. Мой рациональный, нормальный мозг просто плавится от противоречия с частью меня, с той частью, что называется душой.

Она немного помолчала, а потом продолжила:

– Интересно, где располагается душа? И как она так может влиять на человека, что я, нормальная, здравомыслящая девушка, сгораю страстью по человеку, которого увидела вчера первый раз. Думаю о его руках, поцелуях, молодом и сильном теле. Эта страсть заставляет меня бросить мужа, который мне невероятно дорог, и бежать неизвестно куда, лишь бы не жить в этом диком противоречии. Лотта, а ты что думаешь об этом, а то я совсем запуталась?

– Ты знаешь, как-то странно происходят мои встречи в жизни. В «Приюте нужных путников» я видела человека, потерявшего душу, призрака с душой, но без тела, девушку с замороженным сердцем, а вот теперь ты – девушка, которая ненавидит свою душу. Видимо, осталось встретить человека, который ненавидит своё тело, но это, думаю, не такой сложный вариант. Я и сама хотела бы поменять свое тело – не то, чтобы я его не любила, но хотелось бы иметь более симпатичное.

– Ты отвлекаешься. Многим девушкам хотелось бы иметь другое тело – кому ноги не нравятся, кому вся фигура, а черты лица мечтают подправить почти все. А вот что с душой? Как научиться её любить или хотя бы жить в мире с собой?

– Знаешь, я вспомнила Клевенс. Она живет сейчас с человеком, которого любит за душу и ищет способы сформировать заново его ущербный сейчас разум. Она выращивает его как ребенка, а вот как воспитывать душу – вопрос. Может, удалить из неё часть, как удалили из ума его пороки? Вот удалим из твоей души страсть – и будет легче.

– Интересная мысль – кастрировать душу, – усмехнулась Василиса. – А что после этого от меня останется?

Она задумчиво смотрела на оставшийся краешек заходящего солнца, и было понятно, что эта мысль её заинтересовала.

Она тихо продолжила свои размышления:

– Интересно, будет ли любить эту кастрированную душу и меня, бесстрастную, Кощей? Он же мужчина. Ему страсть подавай. А ведь это, наверное, буду не я, а кто-то совсем другой. Вот опять мысль у меня крутится – может, он и не меня любит, а образ Клео, который видит во мне? Поверь, это неприятно. Нет, не вернусь к нему.

Она немного помолчала и опять заговорила:

– А может, это и к лучшему будет. Лучше быть ущербной, но жить и не страдать. А, Лотта?

– Вась, а давай посоветуемся с Кощеем, он мудрый. Два мудрых человека – это что-то, вдруг придумаете что-то дельное.

– Лотта, ну как ты себе представляешь мой монолог при встрече с мужем? Мы приезжаем в замок, а я говорю: «Кощей, мы задержались, так как я тут намедни встретила Антония, ну ты знаешь – это человек, с которым в прошлой жизни мы были любовниками, и я прожила с ним десять лет, сгорая страстью в его объятьях, и этой ночью Клеопатра во мне оказалась настолько сильна, что я тебе с ним изменила. Это не я, это Клеопатра во всем виновата. Не буду скрывать и оправдываться, но вы оба вызываете у меня бурю эмоций. Вот так. И прости, я не знаю, как жить дальше. Кош, миленький, найди способ разрешить эту ситуацию. А еще лучше – придумай, как забрать у меня из души эту подлую страсть к Антонию, а к себе оставь. Лотта, ты представляешь эту сцену? Я всё валю на Клеопатру, а сама остаюсь чистой и непорочной?