Марианна Грин - Манхатанская ведьма

Чтобы напиться воды, мне пришлось пройти по бревну на середину ручья. Сам ручеек был совсем неширокий, но грязи на его берегу было, самое меньшее, по щиколотку. Вдруг кусты, полностью скрывавшие другой берег, шелохнулись, и оттуда с громким и дурным криком вылетела сойка. Увидев меня, она еще раз испуганно заорала и метнулась наискось через поляну. «Интересно, что ее там встревожило?» – рассеянно подумал я. Кусты заколыхались снова, послышался хруст веток, словно сквозь них продирался кто-то очень большой. У меня пробежали мурашки по спине. Я сидел на корточках, в самом неудобном положении и понимал, что вернуться на свою сторону ручья я уже не успеваю. И тут ближайшие ветки кустарника бесшумно раздвинулись, и в двух шагах от меня появился громадный волк. Он был втрое крупнее обычного волка, из пасти торчали кривые острые, как ножи, клыки.

Я тут же шлепнулся в ручей. Зверь ступил на бревно и взглянул на меня сверху вниз. Глаза его действительно были похожи на тлеющие угли (черные, с каким-то красным отблеском) и горели лютой ненавистью. Я не мог оторвать взгляд от его жуткой морды и с ужасом ощущал, что не в силах даже шевельнуться, не говоря уже о том, чтобы попытаться убежать или как-то защищаться. Он издал низкий утробный рык, и в нем вдруг я смог разобрать слова: «Это мой лес! И она – моя! Убирайся!» Я продолжал ошалело смотреть на него; до меня медленно доходило, что я услышал это в своем мозгу, а зверь на самом деле и не открывал пасть. «Не может быть… показалось», – решил я. «Убирайся отсюда!» – снова прогремело в моей голове, и волк прыгнул на меня…

До сих пор не понимаю, как мне удалось увернуться… Я вскочил и с неимоверной скоростью бросился наутек. Он сперва погнался за мной, я слышал, как все трещало под его тяжестью. Но потом почему-то оставил преследование. Я, не оглядываясь, мчался дальше. Никогда в жизни, ни до этого случая, ни после, я так не бегал, читатель может мне поверить. Как я сумел выбраться из леса – не помню. Помню только удивленные взгляды прохожих, когда я, шатаясь, словно пьяный, уже плелся по знакомым улочкам Манхатана.

Лори открыла мне дверь и всплеснула руками:

– Боже мой! Доктор Фрэдбер, у вас такой вид, будто за вами гнались все силы ада!

– Так оно и было.

Я с трудом добрался до диванчика в гостиной – и все…

Проснулся я только утром. И проснулся уже в своей комнате, в теплой мягкой постели. (Это кто ж оказался таким заботливым?) Сразу появился Генри, как будто он все время стоял у двери и прислушивался к моему дыханию.

– Ну, старина, ты нас напугал! Как себя чувствуешь? Отдохнул?

Он зачем-то пощупал мне пульс. Тут же вошла Лори и радостно воскликнула:

– О какое счастье! Доктор Фрэдбер, кушать будете?

Я задумался на несколько секунд, где это здесь она могла увидеть счастье? И произнес «да». Они засуетились, вдвоем ушли, почти убежали вниз на кухню. Странные какие-то! Что, я сам не могу спуститься и поесть в гостиной?

Я соскочил с кровати и обнаружил повязку на левой ноге чуть выше колена. «Когда это я поцарапался?» – подумал я. Тут нога так неприятно заныла, что мне пришлось лечь обратно. Вскоре мои ненаглядные Генри и Лори принесли шикарный завтрак. Вставать Генри запретил под предлогом, что я еще слаб. (С чего это вдруг?!) Все рассказы и расспросы посоветовал отложить на потом, когда наемся. И я наедался, а они смотрели на меня с умилением и заботой, как родители на свое чадо.

Закончив трапезу, я отложил вилку и поинтересовался:

– Ну, теперь вы объясните мне, в чем дело?

– В чем дело?! Это ты мне должен объяснить, в чем дело! Ты что же, не помнишь ничего?

– Ну, почему же, помню. Я был в лесу вчера… э-э-э.., кажется…

– Вчера? Это было не вчера, а позавчера! – сказал Генри и, видя мое изумленное лицо, согласился наконец-то мне хоть что-то прояснить. – Ладно, я вижу, что у тебя день просто выпал из памяти. Хорошо, я сейчас все тебе расскажу. Позавчера, вернувшись домой, я обнаружил тебя в гостиной без сознания. Мы с Лори с трудом привели тебя в чувство, перетащили сюда, и ты еще целые сутки проспал! Мы не могли разбудить тебя, я в жизни еще такого не видел! За всю свою практику! Кроме того, ты умудрился где-то сильно поранить ногу.

Я был, конечно же, очень удивлен. Но, вспомнив подробности своих похождений, решил, что мне еще повезло, я легко отделался. Я поведал им обо всем, умолчав лишь о том, что волк разговаривал со мной. В этом я и сам был не уверен. Лори, как я и ожидал, слушала меня и приходила в ужас, бледнея и чуть не падая в обморок. А вот Генри почему-то не хмыкал и не говорил, что у меня разыгралось воображение. Напротив, он сказал: