Анна Иль - ЮДО. Часть I

Девочки еще с полчаса забавлялись придумыванием заговоров, пока Вероника не опомнилась, что ей пора к Светозаре Ильиничне.

– И мне тоже пора, – сказала Таня.

– А я не иду. Владлена улетела по делам и отменила занятие на сегодня, – уныло произнесла Алёна.

– Тогда тебе придется последить за Иваном Ивановичем, – сказала Вероника.

– Мне? – удивилась Алёна. – Я боюсь делать это в одиночку, Вероник…

– Не бойся. У тебя есть литера, по которой ты можешь связаться с нами. Просто будь начеку, и всё. Я не думаю, что с нами может что-то случиться в Юдо. За пределами города – возможно, но не в городе.

Алёна вздохнула. Она сильно сомневалась в том, что Вероника выбрала верную кандидатуру на слежку. Алёна не была девочкой решительной, к тому же, всё еще не ощущала себя могучей волшебницей. В конце концов, она еще ничему толком не научилась, кроме как готовить волшебные крема и ходить с прямой спиной. Все эти две недели Алена варила различные мази и шампуни по ста рецептам Владлены: крем, позволявший полностью изменить форму лица, век, носа, губ и подбородка (но лишь на время); спрей для мгновенной смены цвета волос, который Алёна испытывала на Тане, – её волосы окрашивались то в розовый, то в синий, то в зеленый.

– Не понимаю, если Иван Иванович в самом деле предатель, то зачем он намекнул нам, что кто-то внушил маме родить нас в гроте? – недоумевала вопросом Алёна, когда вышла в коридор вместе с девочками.

– Я не знаю, – ответила Вероника со вздохом. – Возможно, он хочет, чтоб мы подумали на кого-то другого и расправились с ним. Но надеюсь, что Иван Иванович тут ни при чем.

Сестры попрощались, и Таня спустилась на улицу, Вероника пошла в кабинет Светозары Ильиничны, а Алёна решила подняться в центральную башенку и проверить, у себя ли Иван Иванович. Правда, она понятия не имела, что будет делать, окажись он там.

Подойдя к двери его кабинета, Алёна с замиранием сердца прислушалась – тишина. Она постучалась. Никто не открыл. Алена снова постучала, но в ответ не последовало ни звука. Она толкнула дверь, и та, к удивлению, поддалась.

В кабинете правителей Юдо Алёна присутствовала всего второй раз; первый раз ей не было дела до убранства этого помещения, потому что тогда она находилась в шоке от происходившего, смотрела во все глаза на Ивана Ивановича, оказавшегося вовсе не завхозом, а волшебником, и дивилась тому, что попала на волшебный остров. Сейчас же можно было спокойно исследовать комнату, чем Алена и занялась, не обнаружив в ней старичка.

Кабинет был помпезный и вызывал чувство собственной никчемности, когда простой человек или даже волшебник попадал сюда. Всё, вплоть до ножек стульев, казалось таким величественным и прекрасным, что хотелось сжаться в комок и выкатиться из комнаты, дабы не портить ее вид своим присутствием.

Алёна не представляла, что такого темного и таинственного она могла бы найти на рабочем месте Ивана Ивановича, поэтому принялась просто по очереди открывать ящички старинного массивного стола.

– Рыться в чужих вещах – нехорошо, девочка, – заговорил вдруг стол, и Алёна от неожиданности отскочила от него.

– Нехорошо оставлять дверь открытой, – осмелилась сказать она в ответ, разглядев нечто, похожее на рот, образовавшееся посередине стола.

– Нынешняя молодежь совсем лишена хороших манер, – недовольно пробурчал стол.

Алёне показалось, что вся мебель вокруг начала оживать. Точно, так и было: диван вздымался и опускался, как будто бы дышал, шкафы еле заметно покачивались, шторы шевелились, словно от ветра, хотя окна были закрыты, и нигде не чувствовалось дуновения ветерка.

«Должно быть, мебель просто заколдованная, а никакая не живая», – решила Алёна, но тут со всех сторон послышалось ворчание, доказывавшее, что предметы мебели и впрямь всё понимают: «Да-да, современная молодежь дурно воспитана», «Какая нехорошая девочка. И как таких принимают в Юдо?».

Своим бесцеремонным появлением Алёна оживила всю комнату. Стулья стали передвигаться по комнате, как животные на длинных ногах, декоративные подушки зазевали, диван встрепенулся и подпрыгнул на месте, шторы заплясали, книги задвигались на полках, стали декларировать свои тексты, обсуждать содержание, спорить и ругаться.

– Я, между прочим, дочь Мирославы и Григория Юдовских! – произнесла Алёна.

Мебель вдруг замерла и притихла.

– Ох, бедная девочка, – растроганно произнес шкаф. – На моей четвертой полке есть их фотографии.