Евгений Чепкасов - Триада

На «факультете невест» я научился, не краснея, разговаривать с девушками. На конкретные и отвлеченные темы. Еще научился отшучиваться, если разговоры эти становились слишком конкретными или слишком отвлеченными. Так что ни прямая атака, ни обходной маневр со стороны девушек не увенчивались успехом. В последнее время они и пытаться почти перестали. Но поговорить любили: всё-таки парень и, к тому же, рассказы пишет.

Я смотрел на Свету и думал: «Не слишком ли быстро веса наращиваю?» Она была маленькая и худенькая, узкобедрая, но с развитой грудью. Такую, наверное, очень приятно взять на руки и нести куда-нибудь… Но не слишком ли быстро?..

Девушки план курить отказались, но охотно пили вино и танцевали. Хорошо, что кто-то догадался захватить соответствующую музыку. А то пришлось бы вальсировать под Штрауса…

Обкурка не произвела на меня особого впечатления. Как всё это выглядит, я и так знал. Сто раз расспрашивал, потому что хотел написать рассказ о плановиках. И видел их тоже, обкуренных. Они специально пришли к моему подъезду и позвали меня. Чтобы посмотрел и запомнил. Любителей русской литературы. А теперь обкурился – и никакого эффекта. Пусть один костыль на четверых – но остальные смеются же!..

– Ничего, – утешали меня. – С первого раза мало кто раскуривается.

– Ничего, – пробормотал я. – Крестик поставить можно.

Через некоторое время мы со Светой оказались вдвоем на кухне. Из ванной слышалась какая-то возня. Что-то там упало. Наверное, стаканчик с зубной пастой и щетками. Девушка мотнула головой в сторону ванной комнаты и заговорщицки усмехнулась. Я снисходительно улыбнулся, тоже молча. Молчали и слушали.

– Я тебя вот что спросить хотела, – нарушила она молчание. – Почему у тебя везде иконы? Даже на кухне.

– В ванной и в туалете нет. И еще в коридоре нет и на балконе. А что?

– Просто так. Просто когда иконы… Хорошо им там, в ванной…

Света виновато улыбнулась и посмотрела на икону Успения.

– Это Рождество?

– Наоборот. Вокруг Богородицы не волхвы и пастухи, а апостолы. Они пришли попрощаться, потому что Богородица умерла.

– А Христос?

– Христос сверху, принимает душу Своей Матери. Ты не прочь со мной поцеловаться, но стесняешься при иконе. Так?

– Ты какой-то странный. Я вообще могу остаться, если хочешь. Ты мне сразу понравился…

– Вот, смотри, я повернул ее к стене. Давай, начинай, я не умею.

– Чего не умеешь?

– Целоваться, блин, не умею. Ты у меня первая – поняла?

– Ничего себе! Тогда давай подождем, пока другие уйдут. В первый раз так нельзя – в ванной и всё такое…

Я удивленно улыбнулся.

В комнате было темно. Икона Спасителя был повернута ликом в угол. Как наказанная. Всё случилось очень просто.

– Что ты делаешь? – спросила Света.

– Ставлю крестики.

– Где ты их ставишь?

– Неважно… Ты умеешь гадать?

– С чего это ты вдруг?

– «Раз в крещенский вечерок девушки гадали». Это завтрашний вечер.

– А что за девушки?

– Неважно, это цитата. Дальше – «за ворота башмачок, сняв с ноги, бросали». Все девушки немножко ведьмы. Ты умеешь гадать с блюдцем по буквенному кругу? У нас в классе девчонки так гадали. Умеешь?

– Умею. Хочешь, чтобы мы вдвоем погадали?

– Да. Именно так. И непременно завтра.

– Ладно, я всё принесу. А я тебе нравлюсь хоть немного?

– Спросишь завтра у духов, – пошутил я.

– Это ты вертишь блюдце? – спросил я у Светы во время гадания.

– Нет, – ответила она. – Не отвлекайся.

– Тогда скажи мне, дух, девичью фамилию моей матери.

Блюдце ответило верно. Оно легко скользило по буквенному кругу и останавливалось возле нужной буквы. И не просто останавливалось, но и педантично проворачивалось на месте. Пока стрелка на боку блюдца не уткнется в эту букву. Блюдце скользило плавно и стремительно. Мне даже казалось, что если отдернуть руки, оно не остановится. Будет как в сказке, наливное яблочко по блюдечку. Перпетуум мобиле.

– Ты вопрос задал, как в электронной почте, когда пароль к ящику забудешь, – сказала Света с улыбкой и спросила про фамилию: – Правильно?

– Да, – ответил я. – Не отвлекайся.

Дух представился Иваном Федоровичем. Вызывали Федора Михайловича, моего любимого писателя. Но явился этот. Сказал, что Достоевский занят. И вообще отвечал очень расплывчато и лукаво. На вопрос, из рая он или из ада, отвечал, что из пакибытия. Из иного мира. А с каким знаком этот иной мир, с плюсом или минусом, – вроде как неважно. На вопрос о том, что бывает после смерти, был получен ответ, что по вере. А по какой вере – вроде как неважно. На вопрос: «Есть ли Бог?» дух ответил, что «много богов и господ много». Из апостола Павла ответил, но продолжения не привел, продолжение вроде как не важно. А продолжение там такое: «Но у нас один Бог Отец, из Которого всё, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым всё, и мы Им». Очень умный дух. И понятно, из какого Он пакибытия. Но Свете я этих тонкостей раскрывать не стал. Чтобы можно было поставить в списке дополнительный крестик.