Татьяна Трембовецкая: Сказки для взрослых

Золотое Колечко с красными небольшими рубинчиками цепляло соседей, занимая центровое место в шкатулке, постоянно требуя внимания, и оповещая регулярно всех о своей ценности…

– Как оно меня достало, – ворчала Старая Брошь с лазурными камушками.

– Не обращай внимания, – прошептало Потертое Серебряное Кольцо, – Это просто безбашенная молодость.

Колечко встрепенулось: «Как же – как же! Тут и к колдуну ходить не надо! Я – самое дорогое ювелирное изделие в общей массе!…»

….Крышка шкатулки открылась. Рука замерла над ювелирными изделиями. Какое-то время бережно ворошила украшения, подхватила Серебряное Кольцо, и разместила на указательном пальце. Затем, медленно перебирая хранившуюся в шкатулке ювелирку, бережно выбрала Старую Брошь. Крышка шкатулки закрылась.

…Золотое Колечко еще не успело выйти из состояния шока, понимая, что выбрали не её.

Прошло какое– то время. Небольшая шкатулка опять открылась. Потертое Серебренное Кольцо и Старая Брошь вернулись на свои места.

Золотое Колечко негодовало:

– Вы – старые блеклые выскочки!!! Из-за вас меня проигнорировали! А ведь я самое дорогое украшение!

Потертое Серебряное Кольцо промолчало. Старой Броши стало жаль разобидевшееся Золотое Колечко:

– Не переживай. Хозяйка шкатулки – дама со вкусом. Она выбирает себе украшения не по цене, а по стилю и настроению. И до тебя дойдет очередь. И тебя выберут.

Это была небольшая деревянная шкатулка, украшенная разноцветной соломкой, в которой хранились колечки, кулончики, цепочки, и прочая милая сердцу ювелирная нужность.

На книжные стеллажи падал свет от единственной горящей лампочки трехрожковой старой люстры. Профессор разбирал стопку журналов и брошюр, лежащих грудой около письменного стола. Он сердился, обнаруживая очередную печатную ненужность, рвал на две части и бросал в большой мусорный пакет, который был заранее подготовлен.

Толстый словарь, стоявший на третьей сверху полке, наблюдал за зловещей картиной, периодически вздрагивал при очередном недовольстве профессора. Вдруг Словарь увидел объект, ради которого готов был переместиться полкой ниже, и даже совсем на пол, лишь бы быть ближе.

Ненужную красочную брошюрку Профессор молча повертел в руках, что-то буркнул и кинул в мешок с бумажным рваньем. Словарь грустно зашелестел страницами: Почему? Чем не угодило это яркое, изящное печатное издание?

Рядом со Словарем на книжной полке полулежала Энциклопедия. Она бережно пихнула соседа:

– Ты чего?

– Почему люди такие жестокие? За что Профессор отправил эту бумажную красотку в мусорный пакет…?

Энциклопедия сначала поджала картонные губы, предпочитая не отвечать на пустые (так ей казалось, по крайней мере) вопросы. Но, помолчав, прошелестела:

– Нет. Люди не жестоки. Уверена, что этот мешок с бумажными никчемностями будет перемещен в особое место, где все содержимое будет переработано в новые нужные бумажные вещи. Об этом рассказано у меня в тексте. И возможно ты увидишь своё типографское обожание в улучшенном виде.

На книжные стеллажи падал свет от единственной горящей лампочки трехрожковой старой люстры.

Эту историю мне рассказал дед, а ему его дед, а тому, возможно, его прадед. Так что когда это было – никто не помнит. Но то, что точно было, в этом никто не сомневается.

Жил-был в одной деревне гончар. Жил не тужил, горшки мастерил. Лепил горшки из глины, разукрашивал горшки лепниной. А в его деревне многие занимались гончарным делом. Тем промыслом жили, поскольку поблизости в овраге запасы глины были. И все мастера старались разукрасить горшки. Немудрено, практичные вещи дольше служат, а красивые – быстрее продаются. И купцы, которые периодически приезжали в деревню за товаром, охотнее брали расписные горшки и кувшины, да еще и с вычурной лепниной.

Настало время, женился наш гончар, семья у него стала расти, детишки пошли. И как водится, денег стало не хватать. И стал тогда гончар думу думать, как работать столько же, а зарабатывать больше.

Стал он пробовать разные инструменты, приглядывался к работе других мастеров, благо, жили в деревне дружно, и двери в их домах никогда не запирались, и знаниями люди делились охотно. Но простое копирование чужих знаний и умений не позволяет сделать лучший горшок.