Денис Воронин - Кровь как лимонад

А теперь Матвей Сергеевич в четвертый раз в своей жизни видел мертвеца — то, что это было мертвец, плывущий вниз лицом, сомневаться не приходилось.

Несколько лет жизни без крова над головой превратили Павлова, некогда доброго и отзывчивого человека, в циника. Вот и сейчас, мандраж первых трех минут прошел. Успокоившись, бывший преподаватель доедал свой нехитрый завтрак, наблюдая, как тело, которое гнал легкий ветерок, приближалось прямо к тому месту, где он сидел.

Самоубийца, думал Матвей Сергеевич. Только неправильное место он выбрал. Обычно в Обводный канал прыгают между Боровым мостом и железнодорожным виадуком, где в 1923 году при строительстве теплотрассы нашли сооружение из каменных плит, расположенных в виде круга, а под центральной плитой — человеческие останки. Революционные археологи установили, что это было захоронение десятого — одиннадцатого века, имеющее скандинавские корни. Из плит в камнерезной артели напилили поребрики для Лиговского проспекта, а на месте капища каждые десять лет стали происходить самоубийства — по несколько в год. Таинственная мистическая история.

Через час или около того тело прибило к гранитному спуску. Матвей Сергеевич, ухватившись за одежду, с усилием выволок мертвого человека. Перевернул вверх лицом. Кавказец. Со спокойным выражением лица. С кровавой раной в области живота. На самоубийство непохоже — если только он не сделал себе харакири.

Оглянувшись на высокую набережную, Павлов обыскал мокрое тело. Особенно неприятно было проверять внутренний карман куртки, в котором он и обнаружил деньги. Полторы тысячи рублей. Трясущимися руками бездомный спрятал скользкие от влаги купюры в сумку. Больше ничего не было. Ни документов, ничего. Пару секунд подумав, Павлов столкнул тело в обратно в воду. Не его это проблема.

Оглядываясь, Матвей Сергеевич поднялся на набережную и быстрым шагом двинулся по тротуару в сторону Московского проспекта, Полчаса по нему — и он будет на Апрашке, где можно будет снова покидать кости. В такой день ему должно повезти.

Пройдя метров тридцать, Матвей Сергеевич остановился. Все-таки человек, подумал он. Вздохнул, поискал взглядом и нашел постового, который строго разговаривал с очередным остановленным им водителем. Апрашка подождет, все равно еще рано.

Матвей Сергеевич развернулся и направился к машине полицейского.

Настя опаздывала. Ну вот бывают такие дни. Туалет, ванная, завтрак, мэйкап — вроде бы все как обычно, не копаешься, и вдруг замечаешь — ты уже минут пять как должна была выйти. Только сегодня не пять, а все десять. Она налила в кружку кофе, сваренный в капельной кофеварке, с брызгами плеснула в дымящийся напиток молока, кинула сахар, размешала, сделала глоток на ходу и поставила на калошницу в прихожей. Нагнувшись, натянула на ноги грубоватого дизайна «мартенсы» из потертой замши неопределенного, ближе к синему, цвета. Поправила такого же оттенка зауженные джинсы из «Tripper Jeans». Вокруг шеи — купленный в Копенгагене шарф в коричнево-бордовую клетку. Сверху — взятая с очень серьезной скидкой куртка «Guess?», толстая коричневая кожа с тиснением бренда в укромных местах выглядит покоцанной. Еще глоток кофе. Взгляд в зеркало подтвердил, что у нее сегодня такой рок-н-ролльный имидж.

Не более рок-н-ролльный, впрочем, чем когда она прямо на улице отхватила люлей от какого-то быка — по виду, только что вернувшегося со сверхсрочной. Она тогда просто шла по Сампсоньевскому и рассказывала по телефону подруге о парне, с которым познакомилась день назад. Упомянула, какую музыку он слушает.

— Не поверишь, Мариха, ему нравится всякая шляпа, вроде группы «Любэ», — сказала она.

Эту фразу услышал затянутый в выцветший камуфляж неандертал, стоявший с бутылкой пива на пустой остановке. Он без предупреждения набросился на Настю, дважды ударил в лицо, сбил с ног и хорошо, что не пустил в ход бутылку или не порвал мочку уха.

— Это тебе за Колю, сука! — крикнул он и бросился во дворы, когда рядом с ними затормозила проезжавшая мимо машина.

— Все в порядке, спасибо, — сказала Настя водителю, запрокидывая назад голову, чтобы унять кровь из разбитого носа. — Все в порядке.

Сидя на остановке с окровавленной улыбкой, она подумала, что вот он — настоящий рок-н-ролл. Прямо Курт Кобейн в юбке без юбки. Круче только сделать укол в вену и запереться в гараже с дробовиком.

Последний глоток. Недопитый кофе остывал на калошнице, а Настя уже сбегала по лестнице, кинув на ходу ключи в сумочку.