Элиезер Юдковский - Гарри Поттер и методы рационального мышления

Но если Старшая Палочка и скрывала какую-то могущественную силу, эта сила не проявилась в ответ на догадку Гарри. Гарри поднимал Старшую Палочку и разговаривал с ней, называл себя потомком Певереллов, который принял миссию их рода, обещал Старшей Палочке, что он приложит все усилия, чтобы спасти мир от Смерти, и возьмёт на себя миссию Дамблдора. Но Старшая Палочка отзывалась на его руку ничуть не сильнее, чем раньше, игнорируя его попытки забежать на несколько шагов вперёд в своей истории. Не исключено, что Гарри нужно нанести свой первый удар по Смерти миров, и только тогда Старшая Палочка признает его. Ведь наследник Игнотуса Певерелла уже победил тень Смерти, а наследник Кадма Певерелла уже пережил смерть своего тела, когда соответствующие Дары Смерти раскрыли им свои тайны.

По крайней мере Гарри догадался, что, вопреки легендам, Старшая Палочка не содержит сердцевину из «волоса фестрала». Гарри видел фестралов, и это были скелетоподобные лошади с гладкой кожей без какой-либо видимой гривы на похожих на череп головах и без какой-либо растительности на костистых хвостах. Но к Гарри пока не пришло знание, какую сердцевину на самом деле содержит Старшая Палочка. И пока ему не удалось найти нигде на Старшей Палочке знак Даров Смерти – круг-треугольник-линия.

– Полагаю, – пробормотал Гарри, обращаясь к Старшей Палочке, – ты мне так просто не расскажешь?

Узловатая палочка не ответила. От неё по-прежнему исходило лишь ощущение славы и сдержанной силы, скептически наблюдающей за ним.

Гарри вздохнул и убрал самую могущественную палочку в мире в карман школьной мантии. Рано или поздно он разгадает эту загадку. Он надеялся, что справится с ней вовремя.

Может быть, даже быстрее, если кто-нибудь поможет ему с исследованиями.

На каком-то уровне Гарри понимал – нет, ему следует прекратить понимать что бы то ни было «на каком-то уровне» и начать просто понимать – Гарри ясно и сознательно понимал, что размышляет о Будущем в основном, чтобы не думать о приближающемся появлении Гермионы Грейнджер. Которую, когда она проснётся сегодня очень рано утром, выпишут из святого Мунго, и которая с помощью дымолётного порошка вернётся в Хогвартс вместе с профессором Флитвиком. Где она скажет профессору Флитвику, что ей надо немедленно поговорить с Гарри Поттером. Вся эта информация содержалась в записке, которую Гарри получил от себя самого сегодня утром, когда проснулся в спальне Когтеврана. Солнце к тому моменту уже встало. Гарри прочитал записку и переместился во время до рассветного часа, в который должна была прибыть Гермиона Грейнджер.

На самом деле, она не будет на меня ругаться.

…

Нет, серьёзно, Гермиона не такой человек. В начале года она, быть может, и начала бы ругаться, но теперь она до такого не опустится, у неё хватит самообладания.

…

Что ты хочешь сказать своим «…»? Внутренний голос, если тебе есть что сказать, просто скажи это! Мы пытаемся лучше прислушиваться к своим мыслительным процессам, помнишь?

* * *

Небо уже целиком стало серо-синим. До рассвета оставалось совсем немного, когда Гарри услышал шаги на лестнице, ведущей в его новый кабинет. Гарри поспешно вскочил и принялся отряхивать мантию. Впрочем, он почти сразу же осознал, что он делает, и прекратил. Он только что победил Волдеморта, какого чёрта он так нервничает?

В проёме показалась голова и каштановые кудри юной ведьмы. Девочка огляделась. Затем она поднялась выше. Казалось, она почти бежит по ступенькам – словно у неё под ногами не лестница, а обычный пол, просто поставленный вертикально. Она оттолкнулась от последней ступеньки и выпрыгнула на крышу. Движение было настолько лёгким, что, если бы Гарри в этот миг моргнул, он бы его пропустил.

Губы Гарри беззвучно произнесли: Гермиона .

Заготовленные заранее слова вылетели у него из головы.

После, наверное, пятнадцатисекундного молчания Гермиона Грейнджер, наконец, заговорила. На ней была школьная мантия с синей оторочкой и галстук в сине-бронзовую полоску – цвета факультета, которому она по-настоящему принадлежала.

– Гарри, – от ужасно знакомого голоса Гермионы Грейнджер у Гарри из глаз едва не потекли слёзы, – прежде, чем я начну задавать вопросы, я бы хотела сказать «спасибо» за, м-м, за всё, что ты сделал. Я очень тебе благодарна, честно-честно. Спасибо тебе.

– Гермиона, – сказал Гарри и сглотнул. Он никак не мог произнести фразу: «ты мне разрешишь тебя обнять», с которой планировал начать разговор. – Добро пожаловать обратно. Подожди, я сейчас наложу парочку заклинаний для защиты от подслушивания.