Инга Кондратьева - Девятая квартира в антресолях

– А я говорю – рано разливать!

– Барышня! Так потом в суматохе не успеем-с! Позвольте сейчас докончить?

Арина ругалась с буфетчиком. Увидев Лизу и Полетаева, сильно обрадовалась.

– Андрей Григорьевич, здравствуйте, милый! Лиза, спасибо, что отозвались!

– Что у вас тут с самого начала за шум? – поинтересовался Полетаев.

– Да вот. Папа уехал в конюшни, а я тут одна бьюсь. Решили самым младшим на лакомство клубнику со сливками подать, у нас Шурка ее просто обожает. Так я говорю, что при такой жаре рано сливки с холода снимать, а Гордей Савельич настаивает, что надо заранее, а то не успеем. А общий съезд только через два часа начнется!

– Ариша, а можно малышам такие ягоды-то? – озадачено спросила Лиза.

– Да мы все их с детства едим, а Шурку так за уши не оттащишь! А что такое? – не понимала Арина.

– Ну, я просто вспоминаю, как в Институте родители Анюте Елагиной принесли клубники в гостинец, а она потом три дня в жару пролежала и вся красными пятнами пошла. Взрослые всполошились, нас всех осматривали – боялись, что зараза. Мы тогда маленькие были, только седьмой класс кончали, а до сих пор помню.

– Да, барышня, – вступил в разговор, забытый было всеми, буфетчик. – Истинный крест, слыхали и мы про такое. У родителев про каждое дитя надо спрашивать – можно-нельзя? Сенная лихорадка может случиться.

– Господи! – Арина опустилась на стоящий рядом стул и повесила руки между колен. – Чуть детишек не уморила, вот хозяйка-то!

– Да прекрати расстраиваться, еще ничего не произошло! – Лиза пыталась успокоить подругу, на которой сейчас держалось всё предстоящее мероприятие. – Хватит руки опускать, давай думать. Конфеты, вафельки, ситро?

– Да куплено всё. И пряники. Но то для тех, кто постарше, мы думали.

– Да зачем дитям шипучка Ваша! – буфетчик лез из кожи вон, чтобы молодая хозяйка не сердилась. – Я ж, барышня, сейчас мигом взвар из сухих фруктов поставлю. Лимонаду наделаю, через два часа все остынет, все свое – медок, мята. Только прикажите!

– А сливки куда? – потихоньку оживала Арина.

– А сливки, что Вы уже разлили, Гордей Савельич, я бы тоже детям не рискнула давать, – Лиза махнула рукой в сторону выхода. – Видать уже прокисли, сами гляньте.

Буфетчик выбежал на двор и через пару минут вернулся с молочником в руках и с таким огорчением на лице, что ругать его ни у кого уже не «поднялась рука».

– Клубнику на стол взрослым, те должны сами знать, что им можно. А из кислых сливок напеките оладьи. Всё об этом! – Лиза распоряжалась так, что отец смотрел не нее, совсем не узнавая. – Что нам еще надо успеть обсудить, пошли Арина. Папа, ты посидишь здесь?

– Да, дочка, я тут, если что зовите, – Полетаев переглянулся с Гордеем Савельичем, тот понимающе развел руками.

– Ещё хорошо бы за белёвской пастилой послать! Есть кого?

– Лизок! Распоряжайся наравне со мной, бери любого, и отправляй, куда посчитаешь нужным, – услышали они удаляющиеся голоса.

Девушки вышли на воздух, и Лиза с любопытством оглядывала территорию гуляния. На одном берегу были расставлены длинные лавки, а пред ними высилась, обитая бархатом, рама с занавесом и двумя ширмами по бокам, задником обращенная к воде – явно это были зрительные ряды с импровизированной сценой, где декорацией был сам пруд. Пространство за местами для зрителей зеленой поляной углублялась в парк. У дальнего края четырехугольника воды сгрудились все лодки, пока что прикованные, а рядом с ними колыхался плавучий деревянный настил. Вдоль незадействованной стороны периметра проходила аллея, которая терялась в зарослях темных кустарников и деревьев.

– Еще вот что у меня не сходится, – жаловалась Арина. – Чтобы каждому на память о сегодняшнем дне осталось, да и, чтобы полицейским легче было чужаков отличать, я заказала такие розеточки на грудь каждому гостю: на картонке надпись «Благотворительное мероприятие сестер Мимозовых» и все на банте из атласных ленточек. Да вот, тоже видимо, промахнулась. – В этот момент они дошли до места, где стояла большая коробка с этими самыми розетками. – Мне по пятидесяти штук сделали на красном и на синем. А если народу больше прибудет? А если девочек и дам будет больше, чем мальчиков и господ? Что-то у меня всё не ладится!

– Сто человек! – изумилась Лиза, но тут же взяла себя в руки, чтобы поддержать подругу.

– Семьдесят три билета продано, – Вздохнула Арина. – Тридцать два детских и сорок один взрослый. Да гости приглашенные ещё.