Инга Кондратьева - Девятая квартира в антресолях

– Извольте говорить мне «вы», – холодно продолжал игру Горбатов. – Даже столетнее знакомство не дает Вам прав на обратное! Да и длительность его, так превозносимая Вами, не является мерилом в моих глазах. Уж не думаете ли Вы, сударь, что изучили меня досконально? Что Вам, этакому знатоку душ человеческих, известны все потаенные стороны моей натуры и Вам – первому встречному-поперечному – открыты в моей жизни все ее многогранные проявления?

– Извольте просить у моего гостя прощения, – тут же велела хозяйка.

– Но, Варвара Михайловна! Это, по меньшей мере, странно! – обиженно возражал гость. – Почему Вы его слово принимаете слепо на веру, а за мое мнение я должен извиняться?

– Потому что среди людей благородных, доказательств благих намерений не требуют! – тоже начинала выходить из себя Варвара.

Кто останется победителем, всем было ясно и без дальнейшего продолжения. Офиногенову только и оставалось, что встать из-за стола и выйти вон самому, пока этот приказ не прозвучал из уст хозяйки. Но тут снова вступил Сергей Горбатов.

– Простите, милая Варвара Михайловна, за безобразную сцену, которую Вы были вынуждены наблюдать. Мы оба забылись. Сергей Герасимович, предлагаю Вам мир, мне действительно будет достаточно простого извинения, – Офиногенов задохнулся от возмущения, а Горбатов продолжал речь, уже доверительно обращаясь сразу ко всем присутствующим. – Наше знакомство хоть и действительно длительное, господа, но не особо плотным было последние годы. А ведь людям свойственно меняться. Я, право, в юности был более циничен, чем теперь. Таким меня и помнит, вероятно, Сергей Герасимович. Но теперь душа моя требует делиться с теми, к кому судьба менее благосклонна, и я стараюсь не упускать любой возможности для этого. И знаете, господа, путь этот преподносит иногда забавные сюрпризы и полон разительных контрастов. Вот, например, сегодня мы столкнулись с Варварой Михайловной на самой окраине городских трущоб, а через пару дней та же стезя благотворительности приведет меня, в самое что ни на есть, высочайшее общество. Извольте полюбопытствовать! – и он выложил на стол сразу три благотворительных билета по двадцати пяти рублей каждый.

Офиногенов был сражен наповал. Все уставились на него с укоризной, а Неволин рассматривал один из билетов как диковину, и даже гладил его пальцами, как бы проверяя на ощупь.

– Извините меня, – выдавил из себя Офиногенов.

– Вот и славно, господа! Мир! – вдова повеселела и облегченно выдохнула. – Офиногенов, пересядьте ко мне тоже. Мне недавно рассказали, что издавна среди простого народа на Руси существует поверие, заключающееся в том, как встретившись вместе, двое людей, названных в честь одного и того же святого, обретают, благодаря его покровительству, удесятеренную силу. Говорят, в былые времена тезки могли привлечь хороший урожай, вдвоем проложив первую борозду! А если на селения нападала повальная хворь, то их самих вместе запрягали в плуг, и они опахивали все село вокруг околицы, тем самым избавляя его от напасти. У нас все здоровы, слава Богу, ведь так, господа? Позвольте, я просто загадаю между вами желание!

Офиногенов переместился по левую руку от хозяйки, Горбатов и так с начала вечера сидел подле нее. Все сразу сделали вид, что забыли и про них, и про случившийся инцидент.

– Как я понимаю, это собрание посвящено детям, Сергей Осипович? – спросил Неволин, без возражений уступив свое место Сергею Герасимовичу и не выпуская из рук билета. – Не предусмотрены ли билеты другой стоимости, например для младших членов семей?

– Да, но почему это тебя интересует, Клим Валерианович? Или ты успел жениться?

– Нет-нет, я холост. Но…

– Но у Вас же тем более детей не наблюдается, Сергей Осипович! И, тем не менее, Вы-то там быть собираетесь? – довольно ехидно поинтересовался Леврецкий, даже позволив себе перебить реплику Неволина.

– У меня наблюдается сестра, Корней Степанович, – тоном европейского дипломата на переговорах с туземцами ответил Сергей. – И хотя ее возраст детским уже не назовешь, но сопровождать неокрепшую юную душу в любом скоплении народа почитаю своей братской обязанностью. Хотя общество там и обещает быть изысканнейшим.

– Господа, прошу вас наполнить бокалы, – напомнила гостям хозяйка. – Я хочу предложить тост за нового товарища в нашем дружном артистическом семействе. Ваше здоровье, дорогой Сергей Осипович.

Гости подняли рюмки, Сергей ответил легким наклоном головы и лишь пригубил после того, как все выпили. Офиногенов только обмакнул губы в бокале, поставил его на стол и поднялся.