Олег Мельник - Книга Тьмы

Князь двигался вперед, как вдруг наткнулся на стену. Невидимая преграда, которую без проблем пересекали обитатели убежища, не давала Князю сделать и шага. Первой его мыслью было – Хаос! Но никаких проявлений Врага рядом не наблюдалось – многомерность в подвале выглядела спокойной. Невидимую стену создало что-то другое. Князь пытался обойти преграду – не получилось. Тогда он собрал в кулак большой кусок энергии и, размахнувшись, ударил. Стена поддалась, но не рухнула. Князь нанес еще несколько ударов и увидел, что преграда слабеет. Совершив усилие, полководец все-таки пробил себе проход, но следом за первой стеной возникла новая. Впереди, будто сквозь затемненное стекло, мерцало что-то важное – именно так сознание Князя отреагировало на необычное явление в Тени. Миновав новую преграду, Князь столкнулся с третьей, затем – с четвертой… Будто кто-то нарочно пытался его остановить, но прочность стен с каждым разом делалась все меньше. А напор Князя Тьмы, желающего вопреки преградам добраться до цели, лишь усиливался. Мерцание становилось все четче и ярче. За «стеклом» как будто происходило движение – тени прошлого вынырнули из небытия, словно кинопленка прокручивали события минувшего. Но ни лиц, ни деталей было не разглядеть. Князь больше не пробивал себе дорогу – он уверенно двигался вперед и хрупкие стены, будто стеклянные, разлетались перед ним вдребезги. Что бы это ни было, кто бы чего не скрывал от Князя Тьмы, – он все равно это узнает.

Девочка открыла глаза и тут же радостно вскрикнула: «Мама!». Молодая женщина жадно схватила ребенка, осыпала поцелуями, прижала к себе так крепко, как может только мать, желающая никогда не отпустить и оградить от всех бед на белом свете… Свете… Света!

Светик. Князь вспомнил – девочку звали Светланой.

Как бы не горело в груди – я вспоминал. Жадно, кусок за куском, вызывая жгучие спазмы в том разделе человеческого естества, которое должно было погаснуть навеки в Князе Тьмы, – душе. Пламя неизвестного происхождения ворвалось во мрак и серость лабиринта воспоминаний. Это было что-то новое для меня, другая жизнь, совсем непохожая на эту. Человеческая жизнь. Детство, семья, институт, «Седьмая тропа», любовь… Любовь? Что это?

Это Вика.

Я помнил все. Каждую нашу встречу. Каждое расставание. Каждое из писем, написанных в самых различных уголках планеты, но так и не отправленных адресату. Особенно меня вдохновляло на это присутствие костра в те дивные вечера и ночи, когда «Седьмая тропа», блуждая с гастролями по миру, разбивала стоянку в глухих местах, недоступных для цивилизации. Иногда в такие вечера мне не спалось, я подолгу сидел у пляски огня, предавался воспоминаниям, давил в себе слезы и общался с памятью о Вике. Я писал ей признания в любви, зная, что Вика никогда не получит их. Свои письма я поутру сжигал в костре…

Так зачем? Почему она вернулась в мою жизнь именно сейчас, когда я праздновал победу над собой? Когда обрел, наконец, возможность не испытывать чувства и забыть – последний из рубежей социальной блокировки (как я понимал когда-то). Когда мне больше не стало равных в этом уголке Действительности!

Я вернулся туда, откуда так долго пытался убежать. Все силы, все старания оказались напрасны.

Разумеется, пистолет не выстрелил. Перспектива самоубийства вывела моих волков из анабиоза. И они, почуяв, что преграды вроде меня перед ними больше нет, сцепились в безумной схватке. Да, я помню, как это было: меня корчило, катало по берегу Кубани. Я кричал. Внутренние звери безжалостно рвали и друг друга, и меня. Не знаю, сколько длился бой – минуты или часы – пока не определился победитель. Им стал черный. Белый волк оказался в заточении, в непроглядной мрачной тюрьме, куда его швырнули вместе со всеми воспоминаниями. Так распорядился победитель, чтобы навсегда отсечь возможность появления своего противника.

Я ошибочно полагал, что силы покинули меня после столкновения с кометой. Наоборот – когда я соткал энергосферу на последнем концерте, то проглотил ее. И стал больше . Не в физическом плане. Того облачка личного света, которым я видел себя в Тени, больше не существовало. Вместо меня появился плотный узор из нитей Судьбы, в котором сконцентрировалось огромное количество энергии. Оттолкнув комету, я истратил львиную долю своих новых сил, но никак не потерял их. То, что я испытывал после концерта, можно назвать голодом. И тогда я еще не знал, как с ним справиться. К тому же, лишившись личного света, я перестал быть коконом в паутине каналов. С того момента я превратился в паука , свободно передвигающегося в пространстве паутины. Это новое совсем сбило меня с толку. Будь я не столь тяжелым в энергетическом плане такое перевоплощение, потеря всех нитей Судьбы, действительно убило бы меня. Я видел, что происходило с девушкой Юлей, умирающей возле моего дома.