Анна Малкова - Моя профессия – репетитор

Но как? Есть ли какие-то особенные секреты, способы достижения понимания, приемы, обучающие ученика искать решение или развивающие его самостоятельность? Из каких атомов состоит философский камень, спрятанный в кармане репетитора, и как передать его рецепт?

Не всегда ученик на первом или втором занятии готов включиться в работу. Возможно, он просто к ней не привык. И очень редко верит, что у него вообще что-то получится.

И мне тоже часто приходится работать «позитивным психологом». Я терпеть не могу бессилья, виноватых признаний в собственной слабости, жалобных взглядов, мазохистских «не знаю, не могу, не вижу и не помню…» Я безжалостна. Я точно знаю, что жизнь этих ребят не будет легкой – хотя бы потому, что они родились в России. Им придется быть сильными. Строить и кормить семьи, поднимать бизнес, воспитывать в себе силу духа и человеческое достоинство. Ну куда они пойдут со своими «не знаю», «не могу» и «не получается»?

Я убеждена, что когда человек говорит так – он предает сам себя. Свои способности и возможности, свое будущее. И поэтому не позволяю ученикам заниматься самоуничижением – даже в мелочах. «Здесь не нужно знать чего-то особенного, – говорю я. – Эта задача проста. Достаточно внимательно посмотреть на условие и подумать пару минут. Ты подумай – а я не буду тебе мешать».

Он смотрит. И вроде даже думает. И снова говорит: «Не получается». – «Что именно не получается? – спрашиваю я. – Что ты уже пробовал применить, покажи». – «Ничего не получается. Не знаю, с чего начать».

– Знаешь, – говорю я, – ты это уравнение покрути как-нибудь. Посмотри, что из него можно сделать. Скобки, например, раскрыть, к одному знаменателю привести. Как говорит моя коллега, репетитор-математик Инна Владимировна Фельдман: «Если не знаешь, что делать, – делай то, что можешь». А если увидишь, что получилось хуже, чем было – не беда, примени что-нибудь другое.

И постепенно помогаю ученику убедиться в том, что он знает, может, помнит и вообще – молодец.

В основном я работаю с выпускниками. Последние три месяца перед экзаменами – тренировка не только математических навыков, но и черт характера. Потому что ученику нужна стратегия поиска решения. Что он будет делать на экзамене, если задача не получается? Плакать? Говорить «Не могу, не знаю и не помню?» Или все-таки соберется с силами и начнет действовать конструктивно – хладнокровно проверит все свои записи, начиная с условия, все пересчитает и найдет арифметическую ошибку? Или, если весь способ решения был неверным, вовремя это заметит и все-таки решит задачу другим, правильным способом? Вот научить этой стратегии – самое трудное.

Ученик хитер. Но репетитор обязан быть хитрее. Да, ученик домашнего задания не сделал и ждет, раскрыв клювик, что сейчас вы ему все расскажете. У него, за годы обучения в школе, уже сложился определенный шаблон. А мы ему – шаблон поломаем. «Не сделал дома? Ну ничего, делай сейчас. Понимаешь, мне очень хочется тебе подсказать. Мне прямо-таки приходится бороться с собой, чтобы не подсказывать. Потому что экзамен через месяц, и никто тебе там подсказывать не будет. Так что – вперед! Я тебе не буду мешать».

А он исписывает листочек и снова на меня смотрит, ну, типа, давайте, помогайте, Анна Георгиевна, я же старался, а теперь вы старайтесь. Я беру листочек и многократно все перечеркиваю. Даю чистый. Говорю: «Там было неправильно. Туда смотреть не надо. Решай заново». Он – уже закипая от возмущения – решает заново, а я тем временем выхожу на репетиторский форум, или снова поливаю денежное дерево. Ученик переписывает неправильное решение и ждет помощи. Он понимает, что объем пирамиды не может быть отрицательным, но ошибку искать лень. На этот раз я листочек не перечеркиваю, а рву в клочья. Он уже злится: до сих пор все шло так хорошо, приходил, слушал, все понимал, и вдруг – репетитор (корректный, доброжелательный, все понимающий) – отказывается работать! Конечно, на втором или пятом занятии такой прием применять рано. Но за месяц до экзамена – уже поздновато, лучше где-нибудь в середине обучения. «Если ты никуда не спешишь, – говорю я, – предлагаю эту задачу все-таки дорешать. До пятницы я совершенно свободна». Час проходит, два, три. Я пока с другими учениками занимаюсь. Говорю: «Ты маму предупреди, что задержишься. Чаю? Печенья? Чувствуй себя как дома». К одиннадцати вечера мой подопечный отползает домой, решив-таки задачу самостоятельно, и слышит от меня напутствие: «И вот такой работы я от тебя жду каждый раз. Ты же видишь – задача вполне решаемая. Тебе нужна стратегия поиска решения, и мы будем заниматься в основном именно стратегией. Договорились?»