Николай Ревизов - Стражи круга жизни

Еще не видя, но, остро чувствуя свою излюбленную добычу – горячее тело теплокровного, а здесь, у реки, это чувствовалось острее, дракон начинал охоту.

Чудовище уверенно двигалось на манившее его тепло, а Нат медленно, на ватных ногах, отступал, зная, бежать нельзя. Безобразное, в огромных бородавках, глубоко изрезанное морщинами тело монстра медленно приближалось. Бессмысленно остекленевшие глаза огромного ползающего ящера уже нащупывали точку, откуда, в конце концов, а так было всегда, рванется добыча в последней попытке спастись, и тогда глаза, кажущиеся мертвыми, увидят. Нат знал, что драконы видят только быстро движущиеся предметы и он удерживал себя от того, чтобы не рвануть изо всех своих сил. Безвольные ноги еле тащили его. Хотелось визжать от страха. Неожиданно в голове всплыла мысль, что визжат стадные животные, которых инстинкт заставляет дать сигнал опасности другим. Нат давил в себе этот инстинкт, предупреждать все равно было некого – здесь было не его стадо.

Странная штука – время! Смолоду его так много, а вот с возрастом… Человек приблизительно знает свой срок, и когда количество прожитых лет становится явно больше тех, которые он еще надеется прожить, он начинает время уважать, начинает его считать не десятилетиями, а годами, а то и месяцами. У человека вдруг кончается вечность, и он начинает новую жизнь, в которой надо спешить, в которой надо успеть… А у бессмертных не было ни молодости, ни старости, а времени было столько, что оно не ценилось, его даже не считали.

Бывший командир звездолета "Миф" начинал новую жизнь в иной форме бытия, но со старой, привычной, человеческой сутью…

Появление адмирала он встретил спокойно. Тот двигался уверенно, было в его манерно изогнутых лучиках нечто человеческое: напыщенность, презрение…

– Ну, иди, иди! – усмехнулся Лен Арет.

Тот приблизился, и попытался было установить контроль над сознанием землянина. Человек уверенно отклонил его притязания на право подчинять чужую волю, а затем, обрушил на адмирала все свои чувства, которые он испытал на планете Арет в схватке с чудовищным Гараном. Бессмертный мгновенно опустил лучики, словно побитая собака хвост, несколько раз хаотично метнулся и исчез.

Лен Арет понимал – на вопросы: что же случилось с их экспедицией, ответы здесь, в этом бессмертном сообществе и что бы найти их – надо вжиться в новую странную форму бытия.

Юффи, его новый и единственный друг, не любил рассказывать о жизни бессмертного общества. От него Лен Арет лишь узнал, что они не всегда были бессмертными, когда то у них была плоть, и судьба неизбежно нарезала каждому коротенькие кусочки жизни. Называли их тогда овруидами, были еще реликтоны, но это было так давно, что…

– Впрочем, у нас есть массив информации, и если тебе хочется…

Слово информация понравилось Лену Арету, и бессмертный указал туда дорогу. Массивом информации оказалось великое множество блестящих нитей, которые, то пучками, то рассеиваясь, пересекались в пространстве замысловатой гигантской обьемной паутиной. Вблизи нити оказались довольно толстыми и в сечении имели прямоугольную форму. Грани были голубыми – цвет напоминал цвет пресловутого круга, что заставлял его некогда терять свое состояние. При приближении к голубой грани усилием воли можно было вызвать на ее поверхности изображение записанной информации.

Лен Арет тут же начал разбираться в хронологии, систематизации массива…

Творческий поиск – самая человеческая способность людей, способность, которая сотворила из животного человека. Этот процесс сейчас притупил боль, растворил отчаяние и дал ему силы.

Прижавшись почти вплотную, Лен Арет перемещался вдоль ярких граней массива информаци. На поверхности под его взглядом оживали картины, и Лен Арет старался побыстрее сообразить – о чем это здесь идет речь?

Просматривая самые древние разделы массива, Лен Арет наткнулся на запись периода до начала вечности.

– Ну-ка! Откуда же вы взялись? – он долго подбирал подходящую информацию, но зато нашел самую нужную, все объясняющую, и Лен Арет шагнул в сознание того, чья память была записана здесь. Человек начал жить жизнью чужого, но такого же, как и он сам, разумного существа…

Оборудование полигона, на котором испытывалось новое оружие, было смонтировано в толще нескольких астероидов, затерявшихся в глубинах космоса. Прозрачный сферический купол надежно защищал отсек наблюдения от Великой бездны. Уге Че – кровный Ана Уоштри, молодой, очень крупный реликтон сидел за пультом управления бинарами. Пульт управления здесь был в точности таким же, как и на флагманах. Повинуясь желанию его рук, огромные бинары медленно разворачивали свое жало, наконец, два ствола из прозрачного металла, внутри которых просматривались спирали ускорителей, замерли.