Николай Ревизов - Стражи круга жизни

Серая пелена внутри кристалла сворачивалась в пятно, которое стало стремительно уменьшаться, а затем исчезло.

– Созвездия! – Воскликнул Нат.

– Что созвездия? – переспросил Генрих.

– Созвездия другие!

Утром, как только первый луч света положил свою ласковую лапу на лицо, вождь открыл глаза. Племя уже проснулось. На поляне горели костры. Олду расселись вокруг огня, на вертеле жарилось мясо, в чаши наливалось вино. Голоса пирующих становились все громче и громче…

Вождь неосторожно повернулся в своем листе – убежище, не совсем зажившая рана полоснула огнем. Напрягая волю, он попытался снизить болевые ощущения – это ему удалось, боль почти пропала, но перед глазами появилось бешено вращающееся разноцветное колесо и стало проявляться сознание Зэта – Большого Воина. Круг расплывался и сотник сквозь разноцветные блики увидел себя лежащего у святого источника, глаза его были закрыты, но густые брови озадачено двигались. Зэту захотелось облечь свое сознание в свою собственную плоть… но вдруг испугался, что уже не сможет еще раз заплыть так далеко по реке времени и, мысленно стискивая зубы, вновь, словно окунаясь в горячую воду, отдался кипящей боли другого…

После длительного пиршества твари стали собираться. Обрадованный вождь наблюдал с дерева, как те укладывали свои пожитки, а то, что, видимо, не могли унести с собой, прятали в специальные вырытые для этой цели ямы. Наконец взвалив на спины тяжелые поклажи, они двинулись длинной цепочкой, исчезая один за другим меж деревьев. Когда вождь спустился, то сразу же, с жадностью набросился на остатки чужого пира. Насытившись, он разрыл яму, в которой, как приметил еще из укрытия, твари прятали все необходимое для изготовления метающего смерть оружия. Вождь понимал: владея им, враги становились опасны, как никогда.

Согнуть обрубок ствола кустарника и накинуть на его концы тонкую жилу не составило труда, а вот прикрепить маленький камешек к концу тонкого копья, казалось, он не сможет никогда. А как это просто делали олду! Наблюдая за ними, ему и в голову не приходило, что на это может понадобиться столько усилий и уйма времени. Оружие, в конце концов, вождь изготовил. Подражая тварям, он дернул туго натянутую жилу, и она приятно загудела в ответ. Еще некоторое время вождь учился посылать маленькое копье в дерево, которое он выбрал в качестве цели, и когда у него стало получаться, вождь вдруг понял: в его руках могучее оружие и теперь надо обязательно вернуться. Сложив в суму то, что посчитал нужным, вождь, чутко ступая по траве, двинулся в обратный, полный опасностей путь. Одиночество выбрало в спутники страх. Страх то шуршал осторожными шагами, то кричал незнакомо и жутко. Чужой лес не хотел принимать его, чужие боги держали совет, какую выбрать для него казнь…

На появившийся впереди просвет между деревьями выходил крадучись – он боялся открытого пространства. Небольшая поляна была пуста, но следы костров подсказывали: здесь стояли олду. У одного кострища лежал бурдюк, вождь осторожно подошел и тронул его ногой – полон! Он вытащил пробку и попробовал влагу – вино! Вождь сунул руку в кострище – зола была холодной. Недоумевая, почему же бросили ценную вещь, он обвел поляну глазами и вдруг заметил под одиноко стоящим деревом груду костей. Поднял взгляд – на нижней толстой ветви стоял Тот, у Кого Нет Имени. Вождь в страхе замер – не убежать!

Глаза зверя горели желтым обжигающим огнем, длинный хвост упруго бил по веткам, огромное гибкое тело было готово к прыжку. Вождь выхватил стрелу и наложил на тетиву. Зверь прыгнул на траву и на мгновение присев, взвился в воздух, ему навстречу рванулась стрела – с расстояния десяти шагов она пронзила шею хищника насквозь. Тот, у Кого Нет Имени, опрокинулся на спину и передней лапой попытался сбросить большую занозу. Вождь тем временем послал вторую стрелу и попал зверю в нос, от боли тот стал кататься по траве. Вождь подкрался к нему и изо всех сил опустил каменный топор на шею. Хищник несколько раз дернулся в агонии и затих. Вождь с опаской подошел к нему и ловко снял с его головы шкуру. затем вырубил из пасти огромные клыки. Вытерев окровавленную шкуру золой кострища, он уложил ее за пазуху, а затем двинулся дальше.

Идти пришлось долго – он не торопился, зная: враждебный лес ошибки не простит. Но у каждой дороги есть конец – лес становился реже и реже, появилась с детства знакомая речка и, поднявшись на невысокий холм, вождь увидел свое селение, над которым вознеслись углы рукотворных скал – крепости. Страх, верный попутчик, оставил его.