Михаил Монастырский - Там, где ты есть

Тод сказал ей:

– Элис, маскарад окончен. – Вы, театралы, не учли одно обстоятельство – Алис Бернар в настоящий момент, в отличие от тебя, беременна моим сыном. А я теперь чую разницу между своими и чужими на расстоянии. Хотелось бы, конечно, через тебя передать привет твоим друзьям и сообщить о твоей гибели, но это за нас сделает Создатель. А то, что же Ему ещё останется сделать? Помешать мне тебя убить, как видишь, Ему не хочется. Не так ли, Элис?

Элис, смело глядя в глаза своей смерти, сказала:

– Из далека ты выглядел лучше, а вблизи оказался таким дерьмом.

Ярость вырвалась из Тода, сокрушая всё, что было вокруг. Стёкла и металл полетели по воздуху в разные стороны. Хайк забился в угол комнаты и, закрываясь руками, смотрел на разъярённого Тода, который как куклу поднял одной рукой перед собой Элис, находящуюся сейчас в облике доктора Алис. Второй рукой Тод одним движением как ножом, разорвал ей живот и, засунув по локоть её снизу-вверх, схватил в кулак сердце Элис, в котором, в последней надежде на спасение, спряталась как ребёнок Душа. Тод, словно зверь хрипел и надрывался от своей злости к беззащитной Душе Элис.

Яркий голубой свет потёк как ручей из сердца Элис по руке Тода, впитываясь в руку, будто вода в песок. Лицо и тело Элис на глазах стали меняться – жизнь покидала её. Она побелела, а потом стала постепенно чернеть, как сгоревшая в огне бумага, превращаясь в пепел. Тод, вдоволь насытившийся совершённым убийством, бросил её тело на пол. Перешагнув через него и, не глядя в сторону за минуту поседевшего от страха Хайка, Тод ушёл прочь.

Известие о трагической гибели Элис не просто потрясло Синди и меня, оно надломило нас и до конца этого дня мы даже не обмолвились между собой ни единым словом.

Алис, находясь в этот день дома, с самого утра очень сильно беспокоилась за то, что согласилась на подмену себя. Тревога не покидала её. Алис переживала и за малознакомых ей Ская и Элис, и за себя, и за семилетнего сына Люка. Разбушевавшийся в её Душе шторм уверенно раскачивал берег. Волны бились о сердце Алис, с каждым ударом всё сильнее сотрясая его.

Скай обещал сразу же по возможности связаться с Алис и ввести в курс об осуществлении Элис задуманного, но его всё не было. Она, как на иголках, в волнении ходила из комнаты в комнату по дому, периодически останавливаясь рядом с тихо сидящим за кухонным столом и рисующим красками на ватмане Люком.

Неожиданно сквозняк распахнул окно, и в комнату влетел порывистый ветер, шторой, как плечом, задевший стоявшую на полке вазу. Ваза упала на пол и разлетелась вдребезги. Алис быстро подбежала к окну, закрыла его и, присев на пол, стала быстро собирать осколки. Вдруг она за своей спиной, где сидел Люк, почувствовала, что – то недоброе и страшное… Ужас колесом прокатился по её позвоночнику… Мать боялась повернуться и посмотреть в сторону сына… Она повернула голову и увидела двух сыновей…

Два семилетних Люка, совершенно не обращая, внимания друг на друга, словно зеркальное отражение, в точности копировали и повторяли свои движения, продолжая тихо рисовать. Алис вскочила с пола и подбежала, как ей тогда показалось, к своему сыну и сильно прижала его к себе. Он испугался безумно встревоженную мать и начал громко плакать. Тут же параллельно с ним жалобно зарыдал второй Люк, зовя Алис, на помощь и как обычно протягивая к маме руки. Теперь материнское сердце точно указало ей, что тот второй мальчик – её сын. Тогда она, отпустив от себя первого Люка, побежала к другому сыну и схватила его на руки. Ещё сильнее и громче закричал первый. Соображая, что эту простейшую загадку ей не разгадать, Алис вся трясясь от страха и непонимания происходящего взяла на руки двух орущих сыновей и глядя то на одного, то на другого сына закричала:

– Господи, помоги мне!

В эту же секунду оба мальчика исчезли в воздухе. Алис как будто бы на мгновение опоздала со своим обращением к Богу…

Алис, только что упустившая из собственных рук своё счастье взвизгнула и нервно запрыгала по полу, как сумасшедшая. Невозможно передать её состояние… Упав на колени, она долго рыдала взахлёб, катаясь по полу, а после замерла, как рыба, выброшенная штормом на берег…

Через несколько часов, ближе к вечеру, она с трудом встала с пола, подошла к телефону, набрала номер и сказала осипшим голосом в трубку:

– Доктор Хайк, как мне сейчас найти Тода?

Хайк очень тихо ответил ей:

– Не звоните мне. И выключил трубку.