Илья Чернецов - Вакуум. История открытия себя

И кино после работы заменяет ему живую жизнь прямо сейчас. Он уже живёт суррогатом, а не будет жить им в каком-то будущем, с женой.

– Мы с ним давно знакомы, даже жили вместе, прикинь, поварами работали, совершенно случайно устроились. То есть, повар – нормальная профессия, но мы-то не повара вовсе. Так, разолбаи. Были. Тогда. Просто так зашли в пиццерию, она только открывалась. Большая такая, в центре города, в Перми. Ну зашли, думали – устроимся кем-нибудь, сами не знали кем. А не возьмут, так хоть поугораем. А там директор стоит. Мы зашли и тут директор стоит. Сразу так, в лоб. Мы не знали сначала, что это директор, а это он. Спрашивает: "Чего парни хотели?" Ну, нас спрашивает, типа, чего хотели?

Я одинок прямо сейчас, мне катастрофически не хватает любви!

– "Работать", отвечаем,– продолжаю я– А он, типа: "Кем?" А мы: "Мы кем угодно можем работать, у нас руки прямо из золота отлиты, все умеем".– "Нам повара, говорит, нужны, готовить умеете?" Ну говно-вопрос, мы поварами с детства работаем, то есть готовим. С детства готовим. И так странно, он взял нас на работу поварами, на нормальную зарплату. Ну нам-то все равно, денег дают, кормят. Отлично.

Раскрываю новую пачку, достаю сигарету, закуриваю.

– Мы тогда с Юрой жили в деревянном доме. В центре города почти, дом такой деревенский, с печкой. Прикинь. Он вроде как снесенный по документам, и его по идее нет. Но он был, и мы там жили. Даже электричества поначалу не было, но мы потом подключили его сами от общей линии. Ни копейки за домик не платили, заселились самозахватом. Нас потом мусора оттуда выкинули за то что мы угорали по фашистской теме. И у нас везде свастики висели и фотки Гитлера. И потом эти пидарасы, прикинь, они однажды пришли с омоном, прижали мне голову к косяку и отбивали дверью. А эта овца мусорша в своих туфлях била меня по яйцам. Прикинь, уёбки. То есть если бы она была одна или если этот инспектор был один, другой бы разговор совсем был. И главное то, что все это было просто в прикол, а они так всерьез всё.

Она смотрит на меня чуток удивленно.

–Я имею в виду, что нас с Юрой много чего связывает. Сейчас иду со встречи с ним, давно не виделись – два года, я в армейке был, пришел вот недавно. Ты спросила откуда идешь, вот я и отвечаю.

– Где служил?

– Да это неважно.

– Ну а всё-таки: Где ты служил?– И всё-таки она настаивает.

– Честно. Вот вообще не хочется тебе об этом рассказывать. В смысле с тобой хочется говорить о чем-то… Не знаю. Более подходящем наверное. Об этом моменте. Не о том, что было, а о том, что сейчас.

– Мне правда интересно. Расскажи.

– Я верю. И всё же нет. Но я могу рассказать об одном очень важном открытии, которое дала мне армия.

Я рассказываю ей историю моего открытия красоты.

Одну из самых важных для меня историй. Одну из важнейших частей меня.

Уверен, что расскажи я про красоту обычному быдлану или обыкновенной овце меня засмеют. Меня посчитают ёбнутым. Любой выживальщик услышав мою историю о красоте поставит внутри себя стопор на любые мои действия и слова. Я попаду в чёрный список его внутреннего мира. Потому что меня действительно заботит красота. Красота – одна из важнейших частей моего мироощущения. А не счёт в банке, не Кио Солярис. И даже будь я знаком лично со Шварценеггером или любым другим Гейтсом знакомство с красотой я поставлю выше в своей системе ценностей. Потому что оно и есть выше, это – реальная ценность.

И я рассказываю нечто настолько для себя важное ей, девушке из сигаретного ларька. Стройной, высокой, с хорошими титьками, да. Но встреченной впервые, незнакомой. Рассказываю нормально так, в деталях, эмоционально.

А когда я заканчиваю свой рассказ она спрашивает:

– Слушай, а почему ты мне это рассказываешь?

… Хммм….

Вот именно – почему?

Почему?

– В смысле? Ты же сама спросила про армию. А лучшее об армии для меня – красота.

– Я имею в виду – почему ты так рассказываешь? Ты мог бы рассказать укороченную версию и дальше как обычно бывает у парней и девушек.

– Сложно сказать почему именно так. Думаю, это достаточно логично, что я веду себя именно так. Это единственно возможный вариант сейчас. С тобой. В этой ситуации.

– То есть ты ведешь себя так со всеми девушками?

– Нет. Но я и не считаю тебя "всеми"– Показываю пальцами кавычки.– девушками. Ты особенная.

На улице стоит ларек с сигаретами. Время 5 утра, зима, снег. В ларьке сидит молодая девушка с классной фигурой, продавщица сигарет. У ларька на корточках сидит парень в дутом пуховике, выпивший. Их знакомство началось с его фразы "Пачку Петра черного". И вот он говорит ей: "Ты особенная". Аплодисменты!