Александр Харыбин - Пятый всадник

Ну, вот, слава Богу. Кажется, убежал. Я оглянулся по сторонам. Похоже, мои акробатические выкрутасы не привлекли ничье внимание. Поймал несколько ленивых взглядов немногочисленных прохожих, будто они по нескольку раз на дню видят людей, спускающихся из окон. Нарочито медленно и аккуратно отряхнулся и не спеша пошел по тротуару. Но сердце при этом бешено колотилось. Мозг стал лихорадочно перебирать варианты дальнейших действий.

Черт! Кажется, я влип очень серьезно. Не менее серьезно, чем тогда, почти шесть лет назад, когда убили мою Машуню. Куда же теперь бежать? Вдруг накатило наваждение. Будто и не было этих шести лет. И я сейчас опять должен спасаться от убийц в милицейских погонах. Встряхнувшись от этого ощущения, быстрым шагом направился прочь от Конторы. Зайдя за угол соседнего дома, вспомнил свой маневр, возможно, спасший мне жизнь. Тогда, во время побега из милиции, я, прикрываясь стеной здания, резко поменял направление на противоположное. Сейчас решил проделать аналогичное действие. Когда меня хватятся, то первым делом, естественно, бросятся к камерам видеонаблюдения, в немалом количестве развешанным по стене Конторы. Они обнаружат, в каком направлении я пошел. Но вряд ли быстро догадаются, что на самом деле я направился совсем в другую сторону.

Пройдя шагов пятьсот, завернул за угол очередного строения и опять поменял направление. Теперь уже на девяносто градусов. Сейчас необходимо найти подходящее место, где можно было бы перевести дух и все как следует обдумать. Я тут же вспомнил, что недалеко отсюда располагался торговый центр. В здании было несколько этажей при весьма приличной площади. Там всегда находилась толпа народа, среди которой довольно легко затеряться. И, что самое главное – там было несколько выходов на разные направления. Это сильно облегчит возможность скрытно покинуть здание в случае, если вдруг замечу какую-то опасность.

Войдя вовнутрь и обнаружив обычное столпотворение, успокоился. Через пару минут сердце билось уже в нормальном ритме. После некоторого блуждания по торговым лабиринтам, решил присесть за столик в местной забегаловке на втором этаже, чтобы упорядочить разбегающиеся в разные стороны мысли. Просто так сидеть было бы верхом неприличия, поэтому пришлось взять гамбургер и стакан какого-то их фирменного напитка.

Наконец, основательно расположившись за столиком, так, что оба входа на этаж были в поле зрения, начал размышлять.

Первый вопрос – кто эти люди, которых привел Герман? По виду – арабы. Иракцы, сирийцы? А черт их разберет. Я не настолько разбирался в тонкостях различий ближневосточных народов, чтобы наверняка их идентифицировать. Они с таким же успехом могли быть из Саудовской Аравии или еще Бог знает откуда. Но вот переводчик их был явно с Кавказа. Скорее всего – чеченец. По-русски говорил практически без акцента, значит или учился в России, или долгое время здесь прожил. А, скорее всего, и то и другое.

Зачем им ядерная бомба? Здесь могут быть два варианта. Первый – они представляют структуры того государства, которое хотело бы это оружие заполучить. Разумеется, официально приобрести атомное оружие ни одна ближневосточная страна не сможет. Ни за какие деньги.

Но есть и другой вариант. Это могут быть террористы. При этой мысли мне вдруг сделалось зябко. Я живо представил себе работу в подвале на террористической базе в горах под охраной головорезов, всегда готовых отделить мою голову от туловища. Господи! Какой же Герман придурок. Вот уж поистине – жажда наживы затмевает разум. Сколько же ему предложили, если он озвучил мою долю в пять миллионов долларов? Сто? Да хотя бы и миллиард! Когда атомная бомба будет у них в руках, нам обоим просто отрежут головы. Причем, Герману – первому. И, вообще, он думал о последствиях? Неужели, получив сколько-то там миллионов, он мог бы потом спокойно смотреть по телевизору кадры последствий терактов в городах с применением ядерного оружия? Десятки тысяч изуродованных тел ни в чем не повинных людей?

После некоторого размышления начал склоняться ко второму варианту. Зачем государственным структурам светиться, приглашая к такому щекотливому делу кавказцев. Неужели трудно было найти переводчика из числа собственных спецслужб? Мысль о том, что я в любой момент могу попасть в лапы к террористам, вызвала желание немедленно бежать куда глаза глядят. Потребовалось усилие воли, чтобы сохранить спокойствие. Мозг начал лихорадочно работать.