Диана Килина: Под снегом

Слова застряли где–то в горле. Я физически не могла ничего сказать.Он переключил несколько треков, а потом остановился.– А вот это мне нравится, – пробормотал он опьяневшим голосом, и сделал погромче.Из динамиков полилась мелодичная фортепианная музыка, разбавляемая электронными звуками, и женский голос запел на французском языке. Я вцепилась в руль и уставилась на дорогу, ни хрена не понимая.Je t'aime, je t'aimeComme un fou, comme un soldatComme une star de cinema Саша подпел своим мягким голосом француженке. По моему телу прошла лёгкая дрожь, смешанная с уже знакомым мне ощущением, которое я испытывала, когда он говорил на этом языке.– В Хилтон? – смогла выдавить из себя я уже на подъезде к центру.– Нет. Я купил квартиру, – спокойно ответил он и выключил музыку, – Ты как?Я промолчала. Потом пожала плечами, и, не отрываясь от дороги, сказала:– Пока не поняла. Куда ехать?– Шестнадцатиэтажка на Вирби.Я знала этот дом. Единственная новостройка в моём районе. Взяв курс на Лаагна тээ, я быстро добралась до пункта назначения и остановилась у шлагбаума.– Алиса, лучше подняться. Тебе не стоит сейчас идти домой, – сказал Саша.Шлагбаум дёрнулся и поднялся вверх. Я нажала на педаль газа и въехала на парковку.Потом мои воспоминания снова стали смутными. Я помню, как поставила машину, достала из багажника свою сумку, зашла в подъезд; как поднялась на лифте и вошла в квартиру. Саша снял с меня шубу. Я уставилась на своё отражение в зеркальных дверях–купе и с радостью выдохнула, когда на меня посмотрела брюнетка с короткой стрижкой.– Туда, – он махнул рукой направо, и я поплелась в заданном направлении. Скинув с себя испачканное платье, я залезла в ванную и включила душ. Впервые в жизни, я дала кипяток. Сев на гладкую пластиковую поверхность, я поджала колени к груди и обхватила себя руками. Мои слёзы перемешались с горячей водой, и я кое–как пришла в чувства. Правда, увиденное меня так и не отпускало.Когда я нашла в себе силы вылезти, я обернулась полотенцем и вышла в комнату. Саша сидел на диване и приговаривал виски. С того момента, как он сел в мою машину, бутылка почти опустела.Я подошла к нему, и взялась за горлышко. Сделав большой глоток и допив остатки, я зажмурилась от обжигающего вкуса и села на диван. Бутылку я поставила на пол. Уставившись на тёмный экран большого плазменного телевизора, я принялась искать невидимую точку. Она должна быть где–то здесь, я уверена. Она мне так необходима.– Хочешь есть? – спросил где–то вдалеке голос Саши, и я резко помотала головой.При одной мысли о еде меня снова затошнило.Я наклонилась и упёрлась лбом в свои колени. Саша спокойно сидел на диване, закинув ногу на ногу. Потом он пошевелился, и я почувствовала, что уползаю с дивана к нему на ноги.– Тшшш, – шикнул он, – Всё хорошо.Он принялся качать меня, как маленькую, и я снова заплакала. Перед глазами то и дело мелькали образы сегодняшней ночи:Осколки на асфальте.Смятый капот.Снежинки, кружащие в воздухе.– Даша, – подмигнула мне блондинка.Светлые стеклянные глаза, смотрящие прямо на меня.Голубая птица, покрытая тонким слоем снега.Синие маячки. – Забирай его, мне надоело всё это дерьмо!Эвакуатор.Скорая.Кровь.– Всё хорошо, – повторил родной голос надо мной, и я провалилась в сон.Лучше бы я проснулась.ГЛАВА 9Я разглядываю цветные фотографии, и с интересом вытаскиваю одну из пачки. На ней изображена маленькая птичка с длинным клювом. Она сфотографирована в полёте, макросъёмкой, и я могу видеть каждое её пёрышко. Она очень яркая, разноцветная, как радуга. Горло у неё матово–алое, животик блестяще–синий, по бокам горла выступают синие перья в виде воротника, хвост и голова – салатовые. Я беру снимок и подбегаю к отцу:– Папа, а кто это?Отец улыбается одной из своих покровительственных улыбок, берёт меня на руки и сажает к себе на колени. Он смотрит на фотографию, а потом переводит взгляд на меня.– Это колибри–ангел, – говорит он, – Красивая, правда?– Очень. А где она живёт? – не унимаюсь я.– В Бразилии. Это очень далеко, за океаном.– А она не прилетает к нам зимовать? – спрашиваю я, насупившись.– Нет, детка, она никогда не покидает своих мест. Она очень маленькая и хрупкая, не умеет ходить по земле.– Почему?– У неё слишком тоненькие и слабые ножки. Совсем как у тебя, – отец щекочет меня в пятку, и я хихикаю.Потом картина изменилась. Я стояла в больничной палате со светло–зелёными стенами и пряталась за мамой.– Алиса? – сказал незнакомый мне голос, – Алиса, дочка, подойди.Я неловко вышла из–за маминой спины и посмотрела на мужчину, лежащего на больничной койке. Читать дальше