laventadorn - Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

Так что он честно сознался:

— Дамблдор просил меня приглядывать за Снейпом.

Глаза у Питера сделались круглые, как блюдца; это признание застало врасплох даже Джеймса — но затем на его лице вспыхнула свирепая радость.

— Просто блестяще, — выдохнул он. — Да он у нас в два счета расколется, эта образина чумазая! И Эванс будет в безопасности...

— Может, и так, конечно, — Ремус пытался не подать и виду — но внутри отчаянно молился, чтобы ему удалось как-нибудь замять эту идею. — Но Джеймс — мне кажется, ты так и не понял... Дамблдор просил меня присмотреться к Снейпу. Это означает, что нам нельзя... — над ним издеваться, — ...донимать его разными выходками и шалостями.

— Но мы же не шалить собираемся! — возмущенно возразил Джеймс. Что ж, он хотя бы не повысил голос, и на них никто не обращал внимания, если не считать пары девчонок. Но те все равно таращились на Сириуса, который стоял рядом с друзьями и молчал, скрестив на груди руки. — Мы просто хотим восстановить справедливость — а еще Эванс — ее надо спасти от этого скользкого урода!..

— Но нам нельзя это делать! Дамблдор точно узнает!.. — настаивал Ремус — его желудок словно завязался в узел, а ноги подкашивались. — Он же велел мне наблюдать за Снейпом... если тот вдруг загремит в лазарет — как думаешь, что скажет директор?..

— Но мы не станем тебя впутывать! Лунатик, ты же нас знаешь...

— Ты так ничего и не понял, — сказал он беспомощно; хоть и подозревал, что это бесполезно, но взглянул на Сириуса с надеждой — тот, однако, казался совершенно безучастным. — Джеймс, он сделал меня старостой — это и так большая ответственность, а сейчас выразился и вовсе недвусмысленно: ему не нужен самосуд, он хочет...

— Ну что, мальчики, как у вас дела с Щитовыми чарами? — преподаватель старался говорить дружелюбно, хоть явно не питал симпатии ни к одному из своих студентов.

— Хвост, — скучающим тоном произнес Сириус, — атакуй меня.

— Э-э... — Питер был явно озадачен и не слишком-то доволен, но все равно нацелил на него палочку и решительно воскликнул: — Фурункулюс!

Сириус выставил такой мощный щит, что Питер отлетел назад, перекувырнулся через парту и грохнулся на пол. Раздался хохот.

— Сириус! — укоризненно воскликнул Ремус, помогая подняться на ноги побагровевшему Питеру.

— Извини, Хвост, — Сириус ухмылялся от уха до уха. — Надеюсь, ты уже оклемался.

— Что ж, — профессор пытался скрыть растерянность и нервозность за деловитостью, — хорошая работа, мистер Блок, продолжайте в том же духе... — и поспешно ретировался. Сириус презрительно усмехнулся ему в спину.

— Все нормально? — спросил Ремус, стараясь не давать воли раздражению на Джеймса и Сириуса.

— Угу, — пробормотал Питер — щеки его все так же пылали.

— Лунатик... — снова встрял в разговор Джеймс.

— Если это не про Щитовые чары, то я и слышать ничего не желаю, — отрезал он — ладони моментально вспотели.

— Как скажешь, — огрызнулся Джеймс. — Только это забавно, не правда ли — ты так печешься о защите, но мне защищать Лили не помогаешь!..

"О да, конечно, не помогаю — проклинать, кого тебе заблагорассудится! — сердито подумал Ремус и стиснул зубы, чтобы что-нибудь ненароком не ляпнуть. — Но ты бы, верно, сказал, что кругом прав, а Снейп — злобный и коварный Пожиратель и получает по заслугам..."

Неужели Джеймс не понимает, каково это — когда все вокруг повторяют, что так тебе и надо, потому что ты само зло во плоти?..

"Конечно нет, — по-равенкловски рассудительно ответил внутренний голос. — Он не оборотень и никогда не слышал о себе ничего подобного".

С задних парт пополз шепоток; Ремус поднял голову...

В классе стоял Снейп.

Сердце ухнуло куда-то в пятки.

— Вы опоздали, мистер Злей, — преподаватель, кажется, даже вздохнул с облегчением — что угодно, чтобы отвлечься от строптивых студентов, с которыми промаялся сорок пять минут; правда, это чувство прожило недолго — Снейп глянул на профессора с такой брезгливостью, что она уже граничила с искусством.

— Я был в больничном крыле, — сообщил Снейп. Его взгляд на мгновение задержался на Джеймсе, а на губах мелькнула презрительная усмешка — и нет, это была не игра воображения... Ремус почувствовал себя последней дрянью — поругался с Джеймсом, близким другом, который так хорошо к нему относится — и из-за кого!.. Этот жуткий тип — настоящее чудовище...

"Но они все равно не правы, — напомнил ему внутренний голос тоном заправского хаффлпаффца. — Так поступать нельзя. Да, Снейп такой, какой есть, и его ты не переделаешь — но это еще не значит, что можно смириться с тем, как себя ведут они".