Rominiys: Кошкин домик

«Поймал».

Рот Луны широко открылся, а язык, зажатый между моих пальцев высунут наружу. Зрелище мягко сказать будоражащее. Ей это не доставляло никакого дискомфорта, даже выражение лица почти не поменялось. Лишь дыхание стало глубже, а взгляд потух, давая телу сосредоточиться на ощущении. Магия пропитала воздух, а шепот за моим плечом подталкивая продолжить безумие. Вторая рука незаметно коснулась нежной кожи бедра, заголяя и пробираясь выше под салатовые складки непослушной ткани. Луна не отвела взгляда от моих глаз, даже когда все её тело пробил сладкий импульс, поднимающийся снизу через все тело.

— М-м-м-м, — она инстинктивно попыталась свести колени, но я не позволил, перехватив язык и поменяв руки, притягиваю её к себе и целую. Луна закатила глаза стоило припухшему язычку попасть в плен моих губ. Она прекрасно знала чувство, которое испытывает. Чем сильнее она пыталась сосредоточиться на поцелуе, прикусывая, слизывая и исследуя мой рот, тем сильнее её отвлекали чужие пальцы в трусиках. Тело волшебницы накалялось, воздух вокруг стал потрескивать, а пальцы на ногах занемели. Сердце билось слишком часто для такой спокойной натуры. Легкая, восхитительная дрожь, еще, еще и еще, и долгий стон, не разрывая поцелуя, вместе со звуком рвущейся ткани.

Луна пробила ногтями обивку на моем любимом диване. От мысли, что на месте этой кожи могла быть и моя собственная, мне стало слегка не по себе. А вот Луне, похоже, сейчас было не до волнений. Её лицо как никогда излучало спокойствие и умиротворение, а серебряные волосы в обрамлении едва заметно мерцали.

Отпускаю её и вытираю пальцы о щеку девушки, а затем облизываю то, что осталось.

— Как у вас тут душно, — голос Нарциссы раздался в коридоре со стороны лестницы, но я не стазу смог отвести взгляд от Луны. То, что сейчас происходило, было неестественно, странно, пошло, дико, но чертовски приятно. И ни одной мысли о Гермионе, Луна полностью заполнила мой разум.

«Что на меня нашло?»

Леди Малфой, особо не обращая на нас внимания, применила освежающие чары и подошла ко мне, поправляя сбившийся со спинки дивана плед, заодно прикрывая натуральные следы когтей.

— Гарри, у тебя лицо красное, — касание холодных пальцев моего лба. — Луна, принеси воды и посмотри, чем заняты эльфы на кухне, давно пора подавать обед. Твоя щека испачкана, вот, возьми платок.

Та лишь кинула, взяв ткань в руки, и несмело направилась на кухню, оставив меня и Малфой наедине.

— И что это было? — я смог говорить, только когда она убрала руку.

— Не имею и малейшего преставления, о чем ты, Гарри, — врёт, но врёт мастерски, совершенно не выдавая себя — ни голосом, ни лицом. Даже руки холодные.

— Вы понимаете, о чём я, не говорите, что ничего не видели.

— Луна слишком чувствительна к твоей ауре, ты словно заклинатель змей, буквально подавил волю девочки.

— Подавил?

— Очень неплохо для первого раза. Не нужно стесниться, главе рода не пристало. Ты захотел, ты получил, разве это плохо?

— Луна не вещь, чтобы её… брать, — Нарцисса лишь улыбнулась, и это еще больше разозлило, словно я несмышлёныш, которому нужно объяснять прописные истины.

— Полумна избрана древом, так или иначе, так что не так важно, вещь или человек. Ты знаешь, что случится вне зависимости от твоего желания. И это будет скоро. Постарайся потакать своим желаниям, так для всех нас будешь лучше.

Луна вернулась со стаканом воды и подала его мне. Не знаю, слышала ли она то, о чём мы говорили, но мне бы этого хотелось.

Обедали вчетвером, ведя пустой разговор о будущей учёбе и походе в Косой переулок. Говорила, конечно, в основном Нарцисса, а я смотрел, как Луна аккуратно ест, посылая в рот кусочек, закусочкам. Там, где совсем недавно побывали мои пальцы.

Случай в гостиной не прошёл бесследно, для нас двоих. Стоило оказаться наедине, как меня начинали одолевать фантазии. Луна, похоже, тоже ощущала на себе нечто подобное, но, в отличие от меня, переносила их стойко. Ровно до того момента, как мы касались друг друга. Если Гермиона дарила мне знаки внимания, проявляла инициативу и всячески выказывала свой интерес ко мне, то Полумна была чем-то противоположным. Её холодность и манящие движения буквально заставляли делать необдуманные поступки. Поцелуй Герми — это была вспышка, яркая обижающая, закручивающая в спираль эйфория. Поцелуй с Луной был медленным, тягучим и прохладным, замедляющим мысли и движения в одном миге, словно я не здесь и даже не в своём теле. Она обволакивал меня со всех сторон, даря негу и покой.