Rominiys - Кошкин домик

Зельевар глянул на странную Лавгуд и задал тот же вопрос по отношению к спящей.

Запрещённое любовное зелье назвали опасным не потому, что оно сводило с ума от любви и похоти. Бред. Все они делают так. Их прорва, но такое, какое достала Уизли, одно-единственное в своём роде, и тесты показали именно его. Оно вызывало бесплодие у принявших зелье девушек путем долгого сексуального измождения организма с последующим срывом, при котором жертве было бы плевать, на какой сук прыгать. Словно в насмешку цене и последствиям, у зельевара оказались знания о противодействии зелью. Порой он сам удивлялся, как прочитанное десятилетние назад может так точно воспроизвестись в критический момент. За последние годы таких моментов было уж слишком много, по его мнению.

С Лавгуд Северус поработал на славу, и сделать что-либо еще было выше его возможностей. Пришлось быстро улучшить «зелье раскаяния», что он варил для мисс Грейнджер, с учетом новых аспектов. Остается верить в собственные силы Полумны и молиться, чтобы её отец никогда об этом не узнал.

Бесплодие в данном отдельном роду могло ознаменовать окончание этой долгой волшебной эпохи. Однажды и он сам должен будет, как ответственный за род, обзавестись наследником, хотя бы ради этого стоило постараться.

«Стоит помалкивать об этом, как и в случае с Грейнджер».

Магия далеко не всесильна. Иной раз кажется, что она только и способна, что удлинять зубы, заставлять танцевать да чинить вещи. Настолько бесполезна и опасна, что начинаешь сомневаться в её нужности этому миру.

«Уизли определенно нашла самый оригинальный способ убрать конкурентку, в духе истинной чистокровной».

Теперь ему придётся позаботиться ещё и об этом. Спасибо тебе, Альбус, за всё. Пожалуйста, не возвращайся.

* * *

Нимфадора не посещала комнату мальчиков Гриффиндора ещё со времен своей студенческой юности, и, пожалуй, так бы всё и осталось, если бы не крайняя нужда, подкреплённая рассеянностью одного дорогого ей человека. Гарри, обеспокоенный и полностью сосредоточенный на окружающих его особах, явно позабыл о своей опекунше. Слишком нагло с его стороны. Именно поэтому Тонкс решила проявить инициативу и лично засвидетельствовать весь ужас и размах мужского логова. На деле всё оказалось не так страшно, девушка даже слегка разочаровалась. Пароль от башни найти было не сложно, преподавательский пропуск в комнаты для чрезвычайных случаев у неё и так был.

— Где этот треклятый ключ?

Весь сыр-бор крутился вокруг запасного ключа от библиотеки, без которого хозяйка книжных владений не могла попасть внутрь. Использовать чары или искать свой собственный показалось ей не таким веселым, поэтому сейчас Тонкс стояла посреди пустой комнаты и нервно озиралась по сторонам. У неё есть минут двадцать, пока мальчики не вернуться с последнего занятия в этом году, и, пожалуй, стоило поторапливаться. Кровать Гарри нашлась, а рядом с неё и тумбочка, где предположительно могло находиться то, за чем она пришла. Замка не было, лишь простенькое заклятья — щелчок, и ящик выдвинулся, показывая содержимое.

«Какой он беспечный».

Вещей оказалось немного: письма, школьные принадлежности, пара белых конвертов и небольшой медный ключик с биркой.

— Отлично! — миссия удалась, но в душе осталось чувство неудовлетворенности, слишком просто всё получилось. Порывшись в вещах ещё немного, Тонкс хмыкнула, пересчитав любовные письма.

«А мальчик популярен, только вот не ценит, обалдуй».

В конвертах оказались фотографии c вечера у Слизнорта, на которых, кстати, она была запечатлена с Северусом в обнимку. Несколько простеньких фото: Гари танцует с Луной, затем с Гермионой, Малфой забирает бокал у Астории, Северус забирает бокал у Поттера, Луна и Гермиона танцуют вдвоём…

«Так мило, аж прослезиться… что там ещё у нас?»

Содержимое второго конверта начисто вымело приподнятое настроение, потому как такого Тонкс не ожидала увидеть. Колдографий оказалось всего четыре, но каждая последующая дополняла предыдущие, и изображённое на них не оставляло сомнений в происходящем. Нимфа переложила несколько фото из первого конверта во второй, а эти четыре снимка оставила при себе. Лицо метаморфини стало хмурым и задумчивым, но спальня мальчиков Гриффиндора — не то место, где стоило задерживаться на долго.

«Нечего мальчику забивать этим голову, и так всё не слишком хорошо складывается».

Её пребывание заметила всего пара человек, но она не зря была метаморф и вполне справилась с преображением.