QQy - Власть любопытства

—Гарри, может вас оставить одних? — веселясь, сказала Гвен. Я удивленно перевел на неё расфокусированный взгляд и только после этого понял, что неосознанно начал перебирать волосы сидящей рядом Гермионы, когда погрузился в себя. Тут же отдернув руку, я почувствовал себя жутко неловко под совершенно нечитаемыми взглядами Гвен и Джека, который, видимо, тоже не обратил внимания на мои действия.

—Ох, извините, я задумался. Гермиона извини, пожалуйста, я совсем не хотел, — я понимал, что несу полную чушь, но ничего другого в голову не приходило.

—Да ничего, — тихо ответила порозовевшая Гермиона, от чего я почувствовал себя еще более неловко, и мне захотелось провалиться под землю. Она, видимо, подумала о том же, и чтобы не дать мне и шанса, оперлась на меня спиной, щекоча шею волосами. Родители оставили эту сцену без комментариев, но Джек как-то слишком внимательно стал меня разглядывать.

До конца фильма я мог думать только о том куда положить свои руки, которые казались мне жутко неуклюжими, теплой, мягкой девушке, сидящей рядом, и приятном запахе ее волос. В конце концов, я разозлился на себя за идиотские мысли и обнял одной рукой Гермиону за талию, в конце концов подруга не возражала. Гвен слегка улыбнулась и перевела взгляд на сидящего в кресле Джека, который очень задумчиво смотрел на нашу пантомиму. От взгляда жены он встрепенулся и перевел взгляд на телевизор. Суть всех этих действий ускользала от меня, и я решил обдумать всё позже, а пока спокойно наслаждаться своим приятным положением.

Этот вечер показался мне одним из самых приятных за долго время, и я с радостью согласился периодически заходить на обед или чашку чая, чем вызвал радостную улыбку Гермионы.

Следующий день начался с невероятно вкусного завтрака, состоящего, впрочем, из обычного творога и кефира, под аккомпанемент приятных воспоминаний о вчерашнем вечере. Традиционного похода в библиотеку сегодня не предвиделось, поскольку Гермиона собиралась провести время с родителями, мы встретимся только на уроке окклюменции. Мысли плавно перетекли на девушку, которая всегда была рядом, и которой я сейчас доверял большем, чем кому-либо. В разговорах с ней я умолчал о странном состоянии с замедлением времени, сейчас я даже не был до конца уверен, что мне это не привиделось, и не было ничего, что могло бы это подтвердить или опровергнуть. Так же я не рассказал и о разговорах с доктором Лектером, мне хотелось сохранить некоторую сакральность наших с ним разговоров, оставить их только для себя. Образ девушки с каштановыми волосами стоял у меня перед глазами, наполняя теплом и уверенностью. Долго мечтать, однако, я себе не позволил, в очередной раз взявшись за учебники.

Древние руны и зелья давались мне очень тяжело, но я не сдавался, понимая значимость этих предметов. Они были в чем-то похожи, поскольку оба позволяли заключать магию в некий материальный объект. Только для рунической записи больше подходили твердые тела, в то время, как зельеварение позволяло наделить жидкость некими свойствами с помощью ритуалов. Имелась так же смежная наука, называемая алхимией, которая изучала влияние ритуалов и рунических записей на различные вещества.

Учебник по рунам мне очень нравился, он понятным и простым языком объяснял значения рун и их различных сочетаний. Изучение этого предмета было похоже на изучение нового языка, что никогда не было для меня легким. Вполне можно было при определенном усердии почти бесконечно совершенствоваться, подбирая сочетания рун, но многое не давало мне покоя и вгоняло в ступор. Я мог понять, почему определенные ритуалы влияют на зелья, но почему строго определенное, иногда совсем не логичное, как в любом другом языке, сочетание символов влияет на окружающее пространство опять же строго определенным образом, я разобраться никак не мог. Символы абстрактны, их придумывают люди, как они могут быть связаны с магией и природой? Единственным объяснением, о котором я могу подумать, было то, что нанесение рун такой же ритуал, как помешивание зелье, жест волшебной палочкой или слова заклинания. В процессе таких ритуалов волшебник концентрируется на процессе, верит, что у него получится, что и определяет влияние магии. Концентрация и внимание, воля и желания определяют то, что получится в итоге. Если же волшебник плохо представляет, что хочет, или недостаточно концентрирует свою волю, то может не получиться ничего или получиться что угодно, так, например, у Симуса получился взрыв вместо левитации на первом курсе. Потеря концентрации из-за неправильного ритуала привела к неудаче. Но кто придумал все эти неестественные движения палочкой? Кто первым понял, что мешать определенное зелье нужно строго определенное количество раз? Кто первый придумал связать запись рун с магией? Почему природа и законы физики меняются только из-за строго определенных действий, которые кто-то придумал? Вопросов много, надеюсь, библиотека Хогвартса поможет мне найти хоть какие-то приемлемые ответы.