Питер Гелдерлоос - Как ненасилие защищает государство

Выставление воинственных групп более сексистскими, чем они есть, является распространённым сексистским предрассудком. Например, женщины эффективно исключались из управления в SCLC Кинга,139 притом, что в «Партии чёрных пантер» (BPP) женщины (например, Элейн Браун) подчас занимали высшие позиции. Но именно BPP, а не SCLC выставляется образцом мачизма. Кэтлин Кливер опровергает это утверждение: «В 1970 г. „Партия чёрных пантер“ заняла официальную позицию по освобождению женщин. Делал ли Конгресс США когда-нибудь хотя бы какое-нибудь заявление по проблеме освобождения женщин?».140 Фрэнки Малика Адамс, другая активистка «Пантер», заявила: «Женщины в значительной степени управляли BPP. Я не знаю, как она стала партией мужчин или прослыла таковой».141 Воскрешая более точную историю «Партии чёрных пантер», Мумия Абу-Джамаль называет то, что было, в каком-то смысле, «партией женщины».142

«Чёрные пантеры» во время демонстрации, США, 1969 г.

Тем не менее сексизм сохранялся среди «Пантер», как и в любой революционной среде и в любом сегменте сегодняшнего патриархального общества. Патриархат не может быть уничтожен моментально, но группы, работающие над его искоренением, могут его постепенно преодолеть. Активисты должны признавать патриархат первостепенным врагом и открывать в революционных движениях места для женщин, квиров и трансгендеров, чтобы те выступали творческой силой в направлении, оценке и реформировании борьбы (одновременно поддерживая усилия мужчин по анализу попыток встраивания нас в систему угнетения и по противодействию этим попыткам). Честный взгляд показывает, что, вне зависимости от наших целей, предстоит ещё много работы, чтобы освободить движение от контроля со стороны мужчин и найти здоровые, восстанавливающие мир пути преодоления оскорбительных моделей поведения как в социальных, так и в романтических отношениях между участниками движения.

Почти в любой тактической или стратегической дискуссии, в которой я участвовал, воинственной или пацифистской, преобладали и доминировали в основном мужчины. Вместо того чтобы заявлять, что женщины и трансгендеры почему-то неспособны участвовать в акциях с применением разных тактик (или даже обсуждать их), нам лучше вспомнить голоса тех, кто сражался, — насильственно, дерзко, эффективно — как революционеры. В этой связи приведу ряд примеров.

«Мухерес Креандо» — анархо-феминистическая группа в Боливии. Её члены участвовали в граффити-кампаниях по борьбе с нищетой. Они защищали протестующих от насилия полиции во время демонстраций. В наиболее драматическом случае, они вооружились коктейлями Молотова и динамитными шашками и помогли группе местных фермеров захватить банк, требуя простить долг, из-за которого фермеры со своими семьями голодали. В интервью Джульетта Паредес, одна из основательниц, рассказывает об истоках группы:

«„Мухерес Креандо“ — это „безумие“, начатое тремя женщинами (Джульетта Паредес, Мария Галиндо и Моника Мендоза) из высокомерного, гомофобного и тоталитарного левого движения Боливии 80-х годов… Разница между нами и теми, кто говорит о свержении капитализма, заключается в том, что все их проекты нового общества порождены патриархальностью левых. Как феминистки, в „Мухерес Креандо“ мы хотим революции, реального изменения системы… Я говорила и повторю, что мы научились анархизму не у Бакунина или CNT,143 но, скорее, от своих бабушек, и это прекрасная школа анархизма».144

Сильвия Ривьера, пуэрториканский трансвестит, рассказывала о своём участии в Стоунволлском восстании 1969 г., вспыхнувшем после рейда полиции на бар Стоунволл в нью-йоркском районе Гринвич Виллидж с целью преследования покровителей квиров и трансов.

«С нас было довольно унижений. Мы так много сделали для других движений. Было уже пора. На первом плане были уличные геи из Виллидж — бездомные, жившие в парке на Шеридан-сквер возле бара, — и за ними трансвеститы, и за нами уже все…

Я так рада, что была в Стоунволлском восстании. Помню, когда кто-то бросил коктейль Молотова, я подумала: „Боже, революция здесь. Наконец-то революция здесь!“

Мне всегда верилось, что мы дадим ответный бой. Я просто знала, что мы дадим отпор. Только не знала, что это случится той ночью. Я горжусь, что была там в эту ночь. Если бы я это пропустила, мне было бы обидно, потому что именно тогда я увидела, что мир меняется для меня и таких, как я.