Питер Гелдерлоос - Как ненасилие защищает государство

Конечным результатом марша стало инвестирование значительных ресурсов движения в абсолютно миролюбивое событие — и это в критически важный момент. По выражению Баярда Растина, одного из главных организаторов марша, «организация марша начинается с некрасивого предположения. Нам приходится принять как данность, что каждый участник обладает умом трёхлетнего ребенка».54 Демонстрантам выдали заранее сделанные таблички с лозунгами, заранее одобренными правительством; речи нескольких лидеров протеста, включая главу Студенческого координационного комитета ненасильственных действий (SNCC) Джона Льюиса, были подвергнуты предварительной цензуре, изъявшей из них угрозы вооружённой борьбы и критику правительственного закона о гражданских правах; а в конце, как и описывал Малькольм Икс, всей толпе было приказано как можно скорее убраться.

Мартин Лютер Кинг на «Марше на Вашингтон».

Хотя в общепринятой истории ему уделяется сравнительно мало внимания, Малькольм Икс был крайне влиятелен в среде чёрного освободительного движения, что признавалось как самим движением, так и правительственными силами, получившими задание это движение уничтожить. Во внутренней служебной записке ФБР в рамках своей «контрразведывательной программы» указывает на необходимость предотвратить явление чёрного «мессии». По заявлению ФБР, именно Малькольм Икс «мог бы стать таким „мессией“; на сегодняшний день он является мучеником движения».55 Тот факт, что Малькольм Икс был выделен ФБР как главная угроза, ставит вопрос о возможности участия государства в его убийстве; 56 бесспорно, что других чёрных активистов из непацифистской среды, определённых ФБР как «особенно эффективные организаторы», планировали устранить способами, включавшими в себя убийство.57 В то же время Мартину Лютеру Кингу дозволялись признание и влияние до тех пор, пока он не стал радикальнее, заговорил об антикапиталистической революции и стал выражать солидарность с вооружённой борьбой вьетнамцев.

Фактически, белые активисты, особенно заинтересованные в минимизации роли насильственной и вооружённой борьбы, помогают государству в убийстве Малькольма Икса и подобных революционеров. Они делают чистую половину работы, сводя на нет память о нём и стирая его из истории.58 И, несмотря на свои заявления об абсурдно преувеличенном почитании Мартина Лютера Кинга (хотя в движении за гражданские права было вообще-то ещё несколько других людей), они похожим образом помогают убивать и его. Хотя в случае Кинга скорее используется оруэлловский метод: убить, переформулировать и поглотить. Даррен Паркер, чёрный активист и консультант низовых групп самоорганизации, чья критика помогла и моему пониманию ненасилия, пишет:

«Частота, с которой цитируют Кинга — одна из самых неприятных вещей для большинства чёрных, потому что они знают, насколько его жизнь была сосредоточена на расовой борьбе… и когда ты сам читаешь Кинга, ты удивляешься, почему места, где он критикует белых, составляющие основную часть его речей и работ, никогда не цитируются».59

Так наиболее неприятная (для белых людей) критика Кингом расизма тщательно избегается,60 а его шаблонные рекомендации по оптимистичному, ненасильственному активизму повторяются до тошноты. Это позволяет белым пацифистам путём формального ассоциирования себя с «непротиворечивым» чёрным лидером извлекать выгоду из последнего, чтобы поднять авторитет своего ненасильственного активизма и избежать осознания расизма, присущего их позиции. Пересмотр пацифистами истории с целью изъятия из неё примеров вооружённой борьбы против белого господства нельзя отделить от расизма, изначально свойственного пацифистской позиции. Невозможно заявлять о своей поддержке и, тем более, солидарности с цветными в их борьбе, когда неоспоримо важные группы, такие как «Партия чёрных пантер», «Движение американских индейцев», «Коричневые береты» и «Вьетконг», активно игнорируются в пользу гомогенной картинки антирасистской борьбы, признающей только те элементы, которые не противоречат сравнительно комфортному видению революции, предпочтительному для большинства белых радикалов. Заявления о поддержке и солидарности становятся особенно претенциозными, когда белые пацифисты разрабатывают правила приемлемых тактик и распространяют их на всё движение, отрицая важность расового и классового происхождения, а также других факторов, обуславливающих контекст.