АК-65 - Сфера

— Во-первых, не «Гарри», а «мистер Поттер». Что за фамильярность? — в зеленых глазах плескалось безразличие. — Во-вторых, вы были на процессе и всё слышали. В тот раз вас это не возмущало. И ваш визит затянулся, я устал, прощайте.

Гермиона сползла со стула на колени, слёзы брызнули из глаз в два ручья:

— Гарри… Прости! Ради всего святого, прости! — она говорила взахлёб, глотая слёзы. — Я же ничего не знала… что я могла сделать?!

— Мисс Грейнджер, прекратите истерику. Ваш доверчивый, глупенький, добренький мальчик Гарри умер в тюрьме по вашей милости в августе прошлого года. Сейчас вы говорите с Гарри Джеймсом Поттером, совершенно чужим для вас человеком.

Гермиону словно окатили ледяной водой, она отшатнулась и вскочила на ноги. Конечно, тёплый приём и не планировался, но чтобы так? Кем же надо быть, чтобы получить от Гарри только презрение? Мисс Грейнджер до этого момента даже не представляла, сколько страданий он перенёс. Она была ошарашена и раздавлена. Как они все могли с ним так поступить? Как она могла? И как теперь жить дальше? Не помня себя, она вышла из палаты. Жить больше не хотелось. Чьи-то руки мягко перенаправили её в соседнюю палату и заставили выпить стакан с какой-то жидкостью. Гермиона не сопротивляясь выпила и потеряла сознание.

Гарри лежал в постели. Он был зол. «Да когда же его оставят в покое? Не успел покинуть Азкабан, как на него снова накинулись всё те же». Дверь в палату отворилась, на пороге стоял мистер Джонсон.

— Мистер Поттер, вы труп сами закопаете или персоналу больницы позаботиться? — услышал Гарри равнодушно-спокойный голос.

— Какой труп? — мальчик даже приподнялся от удивления.

— Мисс Грейнджер.

— Как труп? — Гарри вскочил на ноги.

— Вы только что довели девушку до самоубийства.

Гарри рванул к двери.

— Стойте! Я успел перехватить её по дороге.

Гарри выдохнул и остановился, ноги еле держали. Его всего трясло.

— С чего вы взяли, что она собиралась совершить самоубийство?

— Ах, мистер Поттер, какой бы из меня был главный целитель, если б я не владел легилименцией? Что я вижу? Девушка выходит от вас в слезах и в состоянии крайне подавленном. И я читаю у неё в мыслях: «Жить больше не хочу, яду мне, скорее!» Что, по-вашему, должен делать целитель в такой ситуации?

— Где она? — голос мальчика дрожал.

— Успокойтесь, я дал ей сильное снотворное, она спит в соседней палате и проспит до завтра.

Гарри сел на свою постель и обхватил голову руками: «Хорошо Сириусу советы раздавать. Составили план называется, всё продумали, просчитали, а Гермиона — бац! И весь план можно составлять заново. И кто у нас теперь дурак? Прогнать Гермиону я могу? Могу. А убить?» Гарри вскочил и начал расхаживать по палате. «Нет, смерти я ей не желаю. На это я не согласен никак, категорически. Не она меня подставляла, не она судила, но она поверила в мою мнимую виновность. Дамблдор говорил, что каждый человек имеет право на ошибку. Но ошибка ошибке рознь. Глава Визенгамота не допросил подсудимого и осудил на пожизненное заключение. Это можно простить? И ведь не первый раз, Сириуса тоже не допрашивали».

Гарри подошёл к стене и прижался к ней лбом. В палату вошёл целитель Джонсон и протянул юноше стакан с зельем. Гарри махнул стакан не глядя и даже не разобрал вкуса. Постепенно его дыхание выровнялось, мысли упорядочились. «Значит, нельзя всех сваливать в одну кучу. Как же мне вас всех теперь сортировать? Поверил, не поверил? Глупость какая-то, теперь попробуй, разберись. Помог, не помог? Так ведь никто кроме Сириуса и не думал помогать или думал? Нет, так я окончательно запутаюсь. Мог или не мог помочь? Нет, не то. Стоп, а кто должен был помочь? Родителей нет, значит, опекуны, но Дурсли ведь меня и продали. А с другой стороны? Дамблдор. Здесь всё оставляем по старому плану. А министерство? А знакомые? Мордред драный, так и свихнуться можно. Я делаю системную ошибку, как говорит Сириус. Виновны, не виновны, да к соплохвостам их всех! Кому я могу теперь верить? Вот правильный вопрос, от него и надо плясать!»

Гарри тяжело вздохнул и улёгся в постель. «Так кому я ещё могу верить? Сириус говорит, что только ему, а Гермионе? Не знаю, но попытка самоубийства… нет, так не играют. Значит Гермионе верить можно, а Рону? А Луне, Невилу, МакГонагалл? Неужто каждому яд предлагать? Бред! Ладно, об этом я подумаю завтра».

* * *

12 января, кабинет Джонсона.

Артемий Джонсон сидел в глубоком кресле. «Вот ведь как не повезло мальчику в жизни, — думал старый целитель, — как могли его родители влезть в ту войну, имея младенца на руках? Какая безответственность!» Альбус рассказывал ему о родителях мистера Поттера, какие они были замечательные, талантливые и так далее. «Узнав, что на твоего ребёнка охотится Тёмный Лорд, надо было хватать ребёнка и бежать куда подальше. Менять фамилии, адреса... А они Фиделиусом решили прикрыться. Ну, не идиоты ли? Если для тебя, Альбус, так были важны эти люди, что же ты сам не стал хранителем?» Вдруг огонь в камине изменил цвет, и в нём появилась голова Дамблдора. «Лёгок на помине!»