alexz105 - Отражённый блеск

— Почему? Дамблдор, не смотря ни на что, великий волшебник.

— Потому что я сам изобрел это заклинание и по внешним следам оно не отличается от обычных чар, накладываемых на обручальные кольца.

* * *

Прошел час и все, кроме Снейпа и патруля охраны Арки, покинули Поттер-мэнор.

Первыми убыли колдомедики с бесчувственным телом Малфоя. Вслед за ними отправили растерянных и подавленных студентов.

Долохова наскоро назначили комендантом Хогвартса и во главе трех патрулей отправили охранять школу. Заодно им поручили передать тело Винки эльфам Хогвартса, чтобы они поступили с ним по своему обычаю.

Эй-Пи подняли по тревоге и приказали взять под охрану все места проживания магов.

Люпин убыл на встречу с гоблинами, которых надо было немедленно предупредить. Заодно бывший оборотень взял на себя нелегкую задачу сообщить о случившемся семье Уизли.

Мрачный Северус подробно проинструктировал начальника патруля, проверил знания у каждого бойца и поднялся наверх.

Он начал было проверять защитные чары мэнора, но быстро понял, что это все равно, что стучать детской лопаткой по броне танка. Заклятия Гарольда стояли нерушимой стеной, но… только от внешних врагов. И самое главное, что он сам в свое время посоветовал Поттеру не ставить двухсторонних чар. В случае атаки через подземную реку они могли помешать быстро скрыться из мэнора. Теперь эта предосторожность повернулась против них самих. Но кто же мог предполагать? Снейп поймал себя на том, что постоянно мысленно оправдывается и строго-настрого запретил себе это делать.

Проходя по этажам замка и запечатывая все помещения подряд, Снейп услышал звуки, которые ну никак не вязались с мрачной тишиной полутемного мэнора.

Кто-то азартно сопел и посвистывал, время от времени восклицая тонюсеньким голоском: «Глим-глим! Глим-глим!»

Северус ударил себя по лбу. Это же детеныш местных домовиков. Хм. Местных домовиков. Получается — сирота. Мать погибла сегодня, а отец неизвестно где скитается с Поттером. Надо было его сразу отправить к эльфам в Хогвартс. Кто тут с ним будет возиться? Придется кого-то вызвать завтра с утра. Снейп уже собрался идти дальше, но тут:

— Глим-глим! Дю-дю-ка! Ам-ам! З-з-з-з-з…

Вот это «ам-ам» заставило зельевара остановиться.

«Есть, что ли, хочет? Или пить? — подумал он нерешительно. — Дементор! Навязался этот щенок на мою голову!»

Он плюнул с досады и решительно толкнул дверь.

Небольшая каморка была забавно освещена маленькими солнышком и луной. Оба светила висели рядышком, подвешенные к потолку. Зеленое солнце и зеленая луна. Ага. Очень похожи на настоящие. Прямо копии. Зельевар невольно усмехнулся.

Кроватка эльфийского детеныша ничем, кроме размеров, не отличалась от аналогичных конструкций у людей. Сам нарушитель тишины и спокойствия оказался и вовсе крохотным. Игрушечные ручки и ножки торчали из худенького туловища… тоненькую шейку венчала непропорционально-большая голова с огромными черными глазами… огромные уши, как паруса в штиль, свободно полоскались на лысой головке.

— Так! — звучно произнес Снейп, разглядывая плод эльфийской любви. — Экий ты доходяга, братец!

— Дю-дю-ка! — бодро отозвался малыш, умильно таращась на недовольного зельевара.

— Н-да. Такие, брат, дела. Что тебе тут мать твоя оставила? — Снейп шарил взглядом в поисках рожка, бутылочки с молоком или чего-то, напоминающего еду для младенца.

— Ви-ка? — с отчетливой вопросительной интонацией спросил эльфеныш, наклонив голову на тощее плечико. — Ам-ам!

Он нырнул головой в одеяльце, с такой быстротой, что Снейп еле удержался, чтобы не кинуться его подхватить. Чувства зельевара летали, как маятник часов: от острого сочувствия до брезгливого пренебрежения. Он и человеческих-то детей с трудом переносил, а этот червяк лопоухий и вовсе не вызывал у него симпатии. Разве что жалость. Но жалеть, как говорится, лучше на расстоянии…

Меж тем эльфийское дитя вынырнуло из одеяла с пустой бутылочкой в руке.

— Най-най-най-най! — заблажило оно тоненько.

Просит есть, значит. Растерянный и обозленный Северус затравленно огляделся.

— Да нет у меня ничего, — пробормотал он умоляюще.

— Вай-вай-вай-вай! — сменил пластинку паршивец.

Или паршивка. А, черт, да какая разница. Делать-то что? Спуститься вниз — еду поискать?

Детеныш тем временем, видя, что от этого большого «дю-дю-ки» толку мало, наклонил пустую бутылочку и поднес ее ко рту. Снейп сморщился от чувства беспомощности.