alexz105 - Отражённый блеск

— Ты отравил меня, презренный демон. Мое тело терзает боль, но я не предам Мать матерей.

Поттер с невольной жалостью посмотрел на нее и заметил:

— М-да. Об этом я как-то не подумал. Эффект от Костероста, действительно, напоминает пытку. Но тут уж я ничего не могу поделать. Терпи, амазонка. За ночь кость срастется, а утром поговорим.

Добби устроил для пленницы вполне сносное ложе из запасных одеял и с помощью Гарольда уложил ее туда. Для того чтобы девушка не натворила глупостей, Гарольд снова привязал ее магическими веревками. Легли отдыхать, договорившись, что первую часть ночи караулит Добби, а вторую — Гарольд.

Перед тем, как уснуть, юный маг еще раз с подозрением покосился на мешки с поклажей, которые Добби умудрился незаметно перетащить в дальний угол пещеры.

Долго ждать не пришлось. Щелкнул деревянный засов, дверь заскрипела и распахнулась. Вошло двое. Стражник был уже знакомым — одним из тех, кто вел его сюда. А второй визитер оказался холеным и хорошо одетым крепышом, с презрительно оттопыренной нижней губой и запахом винного перегара, который волной распространился по тесному закутку.

— Встань, жеребец! — скомандовал холеный. — Сними рубаху.

Гарри, горький опыт которого подсказывал, что спорить и медлить не следует, послушно поднялся и стащил через голову рубище, которое, оказывается, называлось рубахой. Крепыш брезгливо осмотрел его со всех сторон, потом схватил за нижнюю губу и оттянул ее вниз. Гарри попытался вырваться, но холеный тут же больно скрутил ему ухо.

— Тпру! Стоять, жеребец!

Поттер почувствовал острие упершегося в бок копья и покорился.

— Чего это такого молодого выставили против Мясника? — спросил холеный, морщась от изжоги.

— Вор, — коротко ответил стражник. — Ну, что скажете про него, ваше милосердие?

— Разрешение даю. А кто следующий?

— В соседней клетке, господин лекарь.

— Ну, пошли...

Стражник, подобострастно изогнувшись всем телом, проводил холеного на выход, а потом запустил к Гарри двух бледных стариков, которые держали в руках какое-то тряпье и копье, заляпанное темными пятнами.

— Одевайте его. Четверть ступени осталась до начала.

И вышел вслед за похмельным начальством.

Старики засуетились вокруг Гарри. Его быстро нарядили в длинные штаны, собранные из отдельных пластин толстой кожи, соединенных веревками. Эту странную одежду споро подогнали под размер и потуже затянули широкий пояс. Потом старики достали какую-то мазь и начали натирать Гарри грудь, плечи, спину и руки.

— Ты того... не бойся, — тихой скороговоркой забормотал один из них, — главное — берегись его трезубца. Бегай, понимаешь, от него. И отпрыгивай. Бывает, что останавливают бой. Редко, правда. И в глаза ему не смотри, даже и не вздумай, пусть орет, что хочет. А ты бегай и не подпускай к себе. Подпустишь ближе двух копий — считай, что пропал. Ты слышишь, парень? Чего ты, как неживой?

— Окостенел он со страха, — проворчал другой, — считай, что его уже убили.

Поттер очнулся. Все, что происходило вокруг, казалось липким ночным кошмаром. И только последняя фраза старика вывела его из ступора. В душе медленно, но верно нарастала клокочущая ярость и ненависть ко всему этому уродливому миру вместе с его погаными обитателями.

— Уже убили, говоришь? — зло спросил он у старика и выдернул из его рук копье.

— Ох, какой свирепый! Быть сегодня хорошему бою, брат Сулак!

— Может быть. Да только Мясника одолеть... — второй служка сокрушенно покачал головой.

— Сиди здесь и жди, — предупредили они парня. — Если раньше времени выйдешь — стража тебя зарубит или стрелами изрешетит без разговоров.

* * *

Разрывая барабанные перепонки, хрипели медные трубы. Два ряда стражников выстроились коридором при выходе на... арену. Давешний стражник подтолкнул Гарри копьем в спину.

— Иди! Да пребудет с тобой милость Матери.

На негнущихся ногах Поттер прошел через строй стражников и оказался почти в центре круглой площадки, которую окружала толпа зрителей. Здесь не было холеных лиц и красивых одежд: ремесленники, лавочники, слуги, пропойцы, бродяги, воины, стражники, калеки. Все они гомонили и шумели в ожидании кровавого зрелища. Появление Гарри встретили свистом и улюлюканьем.

— Баранья подстилка! Сын ослицы! Сучий потрох! — неслось со всех сторон вперемешку с взрывами грубого хохота.

«Что я сделал всем этим людям? Чему они так радуются? Тому, что меня должны убить? — горький комок предательски застрял в горле. — Ладно, гады! Раз нет другого выхода — я буду играть по вашим правилам».