Alisse: Шанс на жизнь, шанс на смерть. Часть вторая: Князь

Но и это закончилось. Силы иссякли, злоба утихла, и бывшие еще каких-то полгода назад верными сторонниками Того-Кого-Нельзя-Называть волшебники просили освободить их от позорной Метки, пряча бегающие глаза. Это была победа, отобравшая много жизней, и не всегда Эшли с полной уверенностью причисляла саму себя к числу живых.

Однако время шло дальше, неумолимо и твердо двигаясь вперед, к тому будущему, ради которого Гарри жертвовал собой. И вырастали новые дома, соединялись судьбы, рождались дети... Однажды Эшли обнаружила себя за разговором с мастером Снейпом о поисковых зельях, немного растерянно огляделась, едва не удивляясь тому, что они находятся в подземельях Хогвартса перед кипящим котлом, и с того момента ее почти отпустило. Почти.

Из головы не шла невероятная история Гарри-из-будущего, который сумел пройти назад во времени по одной из зыбких дорожек-теней. Эшли помнила каждое его слово, помнила даже интонации и выражение его лица, когда он рассказывал ей о себе, а она ловила каждый вздох и каждый взгляд, не смея поверить, что все это взаправду, и именно она стала одной из двенадцати избранных, кто будет менять мир. В ту первую встречу она не могла представить, каким страшным ударом для нее станет его — их — исчезновение, и как эта потеря искромсает весь ее крепкий мирок.

Эшли верила в чудеса. Блейз иногда ударялся в рассуждения о том, что путешествие Гарри-из-будущего можно доказать и научно обосновать, приводил в пример сказки про Мерлина, распространялся про какие-то теории... Эшли слушала его молча, в то время как Гермиона взрывалась и отчаянно опровергала его доводы, фанатично доказывая исключительность и избранность Гарри Поттера. Ее, кстати, Эшли тоже не считала правой — потому что сам Гарри всегда причислял себя к обычным людям, разве что везучим сверх меры. Или невезучим — с какой стороны на это поглядеть.

Но котлы в подземельях Хогвартса кипели каждый вечер. Эшли верила в чудеса, но еще больше — в Гарри, и, покуда своими глазами не видела тело, отказывалась принимать его исчезновение за смерть. Может, ему нужна помощь, может, он оказался далеко-далеко и не может вернуться... Его нужно было найти во что бы то ни стало. Или хотя бы его тело, чтобы предать земле. Как Сириуса.

Среди вещей Гарри Эшли нашла несколько таких, которые можно было использовать для поиска в совокупности с зельем и ее особенными способностями . Шеф, отправляясь в прошлое, шел просто назад, не оглядываясь, не сомневаясь и не колеблясь. И Эшли не знала больше никого, кто смог бы пройти по тропам теней без указателей, без помощи извне, без путеводной звезды — и не потеряться. Сама она не могла, ей нужен был поводырь и советчик... нить Ариадны.

Выпив зелье и стиснув в руке письмо, обтрепавшееся по краям, Эшли шла вперед, ни на дюйм не отклоняясь от поблескивающей под ногами лески, уводящей все дальше и дальше. Не было ни опоры, ни границ, и это было похоже на затянувшийся на часы привычный и простой переход по теням из Хогвартса в дом Астеров... Было бы похоже, если бы на пути не взметались призрачные фигуры, лица, образы: знакомые и незнакомые, маги и магглы, в старомодных нарядах и странных костюмах, которых в родном мире и времени Эшли попросту еще не существовало...

А она шагала дальше, стараясь не смотреть вокруг, не видеть искушающие картины: как можно было бы все снова изменить! Но нет, нет... Это все обман. Шеф говорил, что дорога теней приведет к желанному пункту назначения, только если не польститься на пустые иллюзии и не погнаться за мнимым совершенством. И поэтому Эшли прошла мимо иллюзии ослепительного мира без жертв, в котором Сириус и Шеф были оба живы и счастливы.

Постепенно картины несбывшегося таяли, и снова Эшли шла в кромешной темноте, где изредка взблескивала путеводная нить под ногами. Но потом — как-то неожиданно — все вокруг посерело, посветлело, и выступили контуры предметов, потом нить под ногами исчезла, затерявшись среди светлых пятен, и Эшли очутилась в незнакомом полутемном коридоре перед полуприкрытой дверью.

Неужели получилось?..

Не веря в свою удачу, она на подгибающихся ногах пошла вперед: шаг, шаг, шаг... Дверь отворилась шире, коридор разрезал длинный луч дневного света. И Эшли увидела его стоящим у окна, залитого ослепительным светом — настолько ярким, что даже глаза защипало, и Эшли торопливо смахнула непрошеные слезы.

Сердце грохотало в груди, в ушах шумело, но она отчетливо и ясно услышала спокойное и приветливое: