Georgius - Фанфик Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая

Гарри снова ткнул палочкой в предплечье:

— Анестезио! Все. Не будет никакой боли.

Джеральд снова схватил его за руку, сжал и надавил пальцем. Гарри удивленно посмотрел на него:

— А это зачем?

— Да, — повторил Джеральд, — очень впечатляет. Не будь обезболивания, вы бы заорали. От нажатия в эту точку орут все, даже я. Но мне все же не по себе.

— Я хочу вернуть Гермиону. А вы?

— Что ж, крыть нечем. Вы точно уверены, что я стал волшебником?

— Точно, а что?

— Дайте мне вашу палочку.

— Будьте осторожны!

Джеральд с опаской принял палочку, спросил:

— «Эпискеи» и все? И ткнуть?

— Сначала ткнуть или просто указать. Потом «эпискеи», ударение на «е». Кажется, я понял.

— Да. Я закрою рану.

— Джеральд… ПОЖАЛУЙСТА, удостоверьтесь, что кровь залила все окно!

Джеральд кивнул.

— Подойдите сначала вы… — Гарри оглянулся, — и встаньте так, чтобы она не видела.

Гермиона, прислонившись спиной к окну, держала палочку наизготовку и оглядывала горизонт. Эльза стояла у края окна. Похоже, ей удалось втянуть дочь в разговор.

Помедлив, Джеральд одним легким движением сдвинулся к ним. Эльза быстро глянула на него; похоже, они понимали друг друга без слов — она шепнула:

— Сейчас, доченька, я кое-что вспомнила… — и пошла к двери. Тем временем Гарри встал напротив Джеральда.

— Давайте — и сразу в сторону!

— Я знаю! — стиснув зубы, Джеральд вогнал лезвие на всю длину в предплечье Гарри, выдернул и отскочил. Повернувшаяся к ним Гермиона завизжала, отпрянула. Брызги алой крови ударили в окно и тут же начали расплываться. Снова — каждый удар сердца выбрасывал новую порцию. Снова. Гарри старался направлять их, опуская все ниже и проводя полосу за полосой. Ощущение было очень странным — словно к руке прижат невидимый шланг, дрожащий от напора кровавой струи. Голова закружилась, в ушах начало звенеть — и тут Джеральд, вновь сдавив его руку, большим пальцем пережал артерию и ткнул концом палочки в ранку:

— Эпискеи!

Кровь мгновенно остановилась. Вырвав руку, Гарри метнулся к окну, воспроизведя недавний бросок Гермионы; ему показалось, что он прыгнул в теплую и густую воду.

— Сюда, Гермиона! — он протянул руки.

Молниеносно заткнув палочку за поясок платья, Гермиона кинулась ему на шею, и он простонал — ее руки стиснули его стальным обручем. Кости затрещали.

— Задушишь… — прохрипел он, пытаясь ухватить за талию.

— Ой, прости! — она ослабила захват. — Прости, милый…

Стало легче дышать, но тут дыхание снова сперло — Гермиона его целовала. Очень хотелось ответить!

— Потом. Хорошая, любимая, потом… Давай!

Он пропустил руки у нее под мышками, сцепил пальцы на спине и начал тянуть. И опять красная поверхность сопротивлялась Гермионе. Но сейчас она проходила! Медленно, дюйм за дюймом, она продавливала спрессованное, плотное пространство, Гарри помогал ей, тянул сколько было сил, хотя в глазах начало темнеть, а в ушах зазвенело. Он потерял слишком много крови! Вдруг стало легче — его плечи вылезли, и за них ухватились могучие руки Джеральда.

Еще… и еще… Гермиона уже была в комнате по пояс, уже подняла ногу, продавливая преграду коленом… Подбежавшая Эльза схватила ее за талию.

— Они опять идут! — закричал Гарри, заметив сквозь неистово колышущуюся красноту далекие фигуры. — Скорее!

На этот раз они приближались быстро — очень быстро! И тут Гермиона застряла. Гарри рванул ее, но она закричала:

— Нет! Они закрывают проход! Мама, папа — отпустите! А то меня пополам разрежет!

Джеральд с Эльзой отскочили. Раздался оглушительный хлопок.

Гарри и Гермиона исчезли.

— А-а-а! — закричала, тыча пальцем, Эльза.

Джеральд обернулся — и вовремя: из окна лезла фигура в черном плаще. Отбросив палочку, он передернул затвор, вскинул пистолет двумя руками и открыл огонь. Первые же выстрелы отбросили дементора назад, комнату наполнили запах пороха и жуткий вой. Джеральд перевел пистолет на непрерывную стрельбу и начал выпускать короткие очереди. Отступая, дементор медленно погрузился в окно, и пули стали застревать в стеклянистой поверхности, как в бронестекле. Вокруг них начали ветвиться волосяные трещинки, они росли, переплетаясь, покрывая все окно, словно паутину — а потом вой дементоров словно унесло ветром, и окно исчезло. На стене снова был постер — измазанный кровью и издырявленный пулями.

Несколько секунд длилась какая-то неистовая, звенящая тишина. Оглушенный Джеральд положил на стол разряженный пистолет, поднял палочку. От мощных выстрелов в замкнутом пространстве заложило уши. А потом тишину прорезал крик: