Жанна Шторм - ДУБЛИКАТ

Мальчик не стал рассказывать о недуге учителя, принял из рук незнакомца довольно внушительную сумму в долларах и задал несколько вопросов. Выяснилось, что маска нужна к концу недели, но только сама бронзовая основа и орнамент, без позолоты и камней. Заказчик обратил его внимание на хорошую полировку изделия на фото, потребовав обеспечить такое же высокое качество обработки. Гаруша кивнул, взял фотографии, нужный материал и спешно покинул кузницу, размышляя лишь о том, как быстрее сделать дубликат ключа.

В этот раз дело пошло лучше, и к вечеру мальчику удалось сделать неплохую заготовку. Днем в лавку забежали туристы с документами и ключами, они собирались уезжать к северу страны на несколько дней. Зашел гончар Хамид и забрал у Гармана письмо для брата. К началу следующего дня основа для ключа была готова, оставалось отчеканить узор и надписи. Отдыхая от работы над ключом, мальчик рассматривал снимки маски, сделанные в разных ракурсах и напоминавшие фотографии из музейных альбомов. Ему казалось, что подобные изображения он видел в одной из книг библиотеки учителя.

Женщина, с которой делали маску, казалась погружённой в сон. Тонкие черты вытянутого лица, острый прямой нос и выразительные скулы не имели ничего общего с внешностью местных женщин. Видимый на фото фрагмент головного убора или короны, украшенной драгоценностями,требовал особого внимания. На выступающей части шириной в три пальца был отчеканен сложнейший рисунок с изображениями не то собак, не то волков. Собаки у зороастрийцев – священные животные, но таких, как на маске парень не видел даже у членов общины, державших в своих домах собак разной породы.

Здесь действительно требовалась тонкая и весьма кропотливая работа. Осторожный кузнец не зря отказался, а вот Гаруша подвернулся не вовремя. Но мальчик интуитивно чувствовал, что рассказывать об учителе, бедуине и проблемах с ограблением лавки не следует. Придется делать маску – за работу уплачены немалые деньги, да и репутацию Ахмеда портить никак нельзя.

Полученные от аренды крючков в лавке денежные средства, ученики аккуратно складывали в старинный сейф, вмазанный в стену мастерской, предварительно записывая на листке полученные суммы денег. Гарман иногда подозревал второго подмастерье в некотором лукавстве, но никогда не рассказывал об этом учителю. Сам он был предельно честен с человеком, который старательно учил его всему, что знал и умел. Единоверцы в общине много и часто рассуждали о благих мыслях и поступках, присущих последователям Ахура Мазды. Но молодому мастеру казалось, что так и следует жить любому человеку, независимо от наличия или отсутствия какой-либо веры.

Грааль бедуина приходилось наполнять уже в пятый раз, хотя чаша имела довольно большой объём. Видимо учитель во сне утолял мучившую его жажду. Выглядел спящий Ахмед хорошо, дышал ровно, только странные шрамы на лбу, у самых корней седых волос, производили устрашающее впечатление. В Йезд учитель приехал три десятка лет назад, как и Гаруша учился ремеслам, много работал. Потом вышло так, что он остался в «Голубиной башне» за старшего. Ахмед всегда жил в этой стране один без родных и близких, лишь иногда к нему издалека приезжали гости, которым он оказывал самый лучший прием. Больше о нём ничего известно не было. Где проживал и кем являлся учитель до этого, оставалось тайной, а ведь старику исполнилось никак не менее семидесяти лет.

Укладываясь поздно ночью спать, мальчик услыхал тихий шёпот. Он подошел к учителю и понял, что тот разговаривает во сне. Часть слов на фарси удалось разобрать, но некоторые фразы на языке, напоминающем арабский, так и остались непонятыми – этого диалекта Гарман не знал. Речь шла о какой-то пещере и горящих факелах, об огненных фонтанах, вырывающихся из-под содрогающейся земли. Сжимая руки в кулаки,учитель метался на жёсткой циновке и, перейдя на неизвестный мальчику язык, как будто плакал и просил о пощаде. На висках старика выступили крупные капли пота. Потом уже на фарси он уговаривал кого-то бежать, но, судя по всему, спастись из адского пламени удалось лишь ему одному. Часто повторялось имя Салим – так учитель обращался к бедуину, копию ключа которого мальчик не выпускал из натруженных рук уже трое суток.

Ученик решил, что таким странным образом на спящего действует вода из грааля, но нарушать инструкции и поить старика обычной чистой водой он не решился. Он никогда не перечил старшим, искренне любил и уважал учителя, несмотря на его суровый нрав. В конце концов, старик затих, а у Гаруши сон как рукой сняло. Долив воды к остаткам жидкости в чаше, он зажег масляную лампу и продолжил кропотливо наносить рисунки и надписи на ключ, воспроизводить рельеф, беспрерывно меняя выколоточные молотки и чеканы. Наконец, одна сторона была почти закончена, оставалось скопировать с имеющейся гравюры орнамент на обороте ключа и отчеканить изображения. Оставалась проблема – подлинный ключ выглядел более тёмным, но точно определить состав сплава им с учителем так и не удалось.