Жанна Шторм - ДУБЛИКАТ

Ничего хорошего предстоящий день не обещал: бросить лавку в начале дня было нельзя, разве что запереть ненадолго под благовидным предлогом на время молитв. Ситуация требовала немедленных действий, ведь гость учителя в любой момент мог вернуться. Мальчик всерьёз опасался грозного воина пустынь и очень не хотел подвести Ахмеда. Оставался только один выход – делать дубликат ключа по эскизам и гравюрам, оставшимся в мастерской, и, по возможности, делать быстро. С мечети зазвучал голос муэдзина 6 , и Гаруша, закрыв дверь изнутри на мощный засов, помчался за рисунками.

Молодой заратуштриец не отличался особой религиозностью, но связь с семьёй моханди поддерживал, посещая единоверцев в праздники, когда его отпускали. Учитель не был истовым верующим, хотя три десятка лет прожил в Йезде, поэтому младшего ученика тоже не принуждал следовать заветам пророка. О своей родной религии парс по рождению ГарманАраминан, как было указано в его карточке, знал лишь по рассказам членов общины. В его понимании, основу жизненной философии последователей учения Заратуштры составляли внутренние убеждения, требующие от человека единства слова, мысли и дела. Такое восприятие жизни исключало сомнения, во многом экономило время, позволяя всегда быть в ладу с собой и окружающим миром, пусть иногда враждебным и несправедливым.

Гаруша разыскал в мастерской чертежи и чеканку с орнаментом, подобрал заготовки для гигантского ключа, сделал метки и вернулся в лавку с твердым намерением сначала дождаться клиентов, а после взяться за дело. Английская леди с сыном, почти ровесником ученика, уже ожидала у дверей лавки. Она с удовольствием скинула с головы черный хиджаб 7 , поправив светлые волосы, и привычно пожаловалась, что задыхается в этом неудобном одеянии местных женщин.

Мальчик обменялся с сыном англичанки несколькими фразами на фарси, потом, как умел, поговорил по-английски с леди. Она привезла сына в Йезд под конец путешествия по Ирану, где они месяц практиковались в изучении местного языка. Заодно и Гаруше удалось подучить английский в коротких диалогах с британскими туристами. Женщина казалась ему очень красивой и доброй, похожей на мать, которую он помнил очень смутно. На прощанье путешественники подарили мальчику небольшой атлас мира с превосходными красочными картами, забрали свои ключи и покинули лавку.

В этот день больше никто не появился, и Гаруша, едва дождавшись вечерней молитвы, запер дверь и ушел в мастерскую. Не разгибаясь до самой ночи, напрочь забыв о своей лихорадке, он пытался сделать заготовку для ключа. Молодой ключник был в отчаянии – получалось плохо, требовался другой материал. Рано утром он отправился на другой конец города к кузнецам, чтобы подобрать что-нибудь более подходящее.

Кузницу ему приходилось посещать часто, учитель был старым приятелем кузнеца-иорданца. Мастера нередко перебрасывали друг другу заказы и всегда помогали то материалом, то инструментом. Благодаря многолетнему общению с кузнецом мальчик сносно знал арабский язык, хотя писать на нем не мог. Разговорная практика пришлась весьма кстати, учитывая многонациональную клиентуру «Голубиной башни», изъясняющуюся чуть ли на десятке разных языков. Но встретить в Йезде человека, не знающего фарси, арабский или английский хотя бы на примитивном уровне ключнику пока не довелось.

Суетливый и стремительный город ослеплял ярким красками, оглушал смешением звуков, отчего юноше делалось неуютно. В центре сновали машины, наперебой сигналя друг другу и пешеходам, беспорядочно перебегающим улицы во всех направлениях. Юного мастера то и дело толкали люди, жестикулируя и куда-то отчаянно опаздывая. Добравшись до кузнечной мастерской, мальчик поболтал с иорданцем, нашел подходящую по размеру медную трубку и уже засобирался обратно, когда кузнец подвел к нему немолодого человека в европейском костюме и тёмных очках. Гаруше показали несколько цветных фотографий бронзовой позолоченной маски, украшенной сложным орнаментом, силуэтами людей, инкрустированной какими-то самоцветами.

Кузнец пояснил, что уважаемый клиент желает заказать качественную и очень точную копию маски, но сам он не в силах исполнить столь тонкую работу без огрехов. Поэтому просит Гармана передать учителю этот срочный и ответственный заказ. Кузнец не кривил душой – он действительно почитал Ахмеда, как высококлассного специалиста в чеканке, современном слесарном искусстве и ювелирном деле. Старик был левшой, опытным мастером, и, несмотря на преклонный возраст, обладал острым зрением и твердой рукой. Кузнец один из немногих видел его за работой. Недавно им пришлось совместно восстанавливать для местного коллекционера тонкую крышку золочёной шкатулки,раздавленной каменной глыбой во время землетрясения.