Виктор Заякин - Роман 'Петровичъ'

Мне идёт 24-й год. Я работаю инженером-системотехником на вычис лительном центре. Мню себя музыкантом, потому что местами очень лихо наворачиваю на гитаре. Стараюсь вести в нужном направлении свой спор тивный образ жизни. Пишу абстрактные сказки. В оставшееся от всего время достаю окружающих шутками, остротами, сарказмами, издёвками, и тому подобными сатирическими ирониями, от чего многим становится пло хо. Я не очень высокого роста. Но зато в основном симпатичный. Не ем кровянки. И вам не советую. Пою. И вам советую. Советую. Но редко слушают. Стараюсь слушать сам, но слишком противоречиво советуют. Стараюсь сильно не выпивать, но русский. Не люблю, когда толкают фуф ло с претензией на то, что это высокое искусство.

В общем, кроме "Петровича", других письменных доказательств моей ненормальности пока не имеется.

Далее я на правах не совсем левого чувака, а, всё-таки, имеющего какое-никакое, но отношение к книге, которую Вы держите сейчас в ру ках (я, вообще-то, её в своё время написал ...), хочу дать пару очень полезных и, на мой взгляд, необходимых советов.

Первое. Шутки в сторону. Роман очень серьёзный, и хихикать и ха хакать я Вам настоятельно рекомендую над чем-нибудь менее философс ким, например, над Федькиным "Преступлением и Наказанием".

Второе. Каша с молоком на губах.

И на третье компот из общественных сливок.

Теперь переходим непосредственно к моим советам.

Я советую Вам для начала проверить свою наблюдательность, чтобы определиться со своим уровнем готовности к чтению таких навороченных книг, как эта. Здесь нужно уметь читать между строк, над строками и вместо строк. Подвох может таиться, где угодно. Тем, кто не заметил того, как я только что составил акростихом своё имя, придётся тугова то на поприще блуда в моём язычестве (читай заглавные буквы предыду щего абзаца). Ну, теперь понятно , что всё здесь не так-то и просто ? То-то. Перед теми, кто усёк мой наивный манёвр, снимаю блайзер и по дозрения в неопытности. Улыбочка... Не шевелитесь... Снято!!!

Ну вот. Совсем другое дело в шляпе. Хочу сразу признаться (что уж там, свинью в мешке не утаишь), что мне нравится, когда "Петровича" хвалят умные люди, и не нравится, когда тоже не дураки говорят, что там, кроме стихов и читать-то, собственно, нечего. И уж совсем не по лучаю кайфа от того, как на мой заискивающий вопрос "Ну как, читал ?" люди морщатся и, стараясь не смотреть в мои жёлтозелёные глаза, наг лым образом врут, что всё прочитали, что очень оригинально, хотя мес тами даже интересно.

Вот. Идём дальше. Комплекцию я имею не самую худосочную в районе, хотя пиво полюбил совсем недавно. Не люблю непрофессионализма и сов ковости как в кино, музыке, живописи и иже с ними, так и в окружающей жизни.

Люблю рок, в особенности арт.

Не люблю, когда совсем плохо.

Не люблю кого-нибудь или что-нибудь не любить.

Люблю неожиданно и красиво начинать абзацы и незаметно делать пе реходы от самовосхваления к действиям персонажей романа. Вот как сей час, например:

Спустимся же, братия, на грешную землю. Все спустились? Мужик, ну давай, шевели поршнями, тебя только ждём ! Опа! Ничего не сломал ? Только кайф ? Ну, ничего, ничего, до свадьбы заживёт.

А пока мы там летали, тусовка-то, я вижу, во всю разошлась по до мам. На пригорке стоял голубой туман, второй час ночи, и белела оди нокая сцена. Красиво лежал оставшийся после веселья мусор. Его броси ли. Ветер катал его по земле. Это был капитан Каталкин. Не пройдёт и двух часов, и он прийдёт в чувство лёгкого сушняка, сработает вырабо танная годами упорных занятий привычка.

Ночь тоже стояла на этом пригорке. По правде говоря, пригорок этот был этим и примечателен, на нём всегда что-нибудь стояло. Будь то утро, сарай, холода, памятник Гоголю-Моголю, полки Мамая-Гамая, жара, всеобщее веселье, стойки для элекретных микрофонов, будки для секретных микрофонов, исключение составляло только внаглую садившееся там каждый вечер солнце. Но сегодня там село ещё и триста восемьдесят шесть голосов не в меру разоравшихся злопукинистов. Сидевшие на при горке голоса шумно спорили, пока их хозяева, шипя на жён, пробирались к родным хатам сквозь кромешную мглу. Кроме кромешной тьмы, не видно было ничего. Даже зги. Уж что-что, а тэмрява в Злопукино всегда была фирменная - хоть глаз выколи. Это оценил сам Кутузов, приезжавший сю да в позапрошлом году на картошку. Он тогда не был, конечно же, гене ралиссимусом, но лейтенантиссимуса ему уже по тем временам дали.